Змеиный клубок

Он тогда заржал, а потом выдал: «Мне тоже такую надо сделать, под сверла…» Это значит, что он, дядя Вася, даже заглянуть туда постеснялся. Потому что его еще в детстве, в деревне, мать приучила чужого не трогать. Потому тогда за пять колосков в тюрьму посадить могли.

— И тогда воровали, — проворчала Галина, — и сейчас честные люди есть. Не делай обобщений, пожалуйста.

— Я и не делаю, просто факт констатирую. В общем, оказался я на улице, а куда идти? В управление — нельзя, домой — рискованно. Денег — ноль, документов — ноль, зато на руках оружие и двенадцать боевых патронов. Как во вражеской стране после побега из плена. По улицам шляться опасно. Я еще не понял, что меня мать родная не узнала бы. И то, что меня пантюховцы уже в спокойный разряд записали, еще не знал. Тут еще случай помог. В бардачке у «Москвича», который я угнал, лежали три видеокассеты. Их туда положил тот частник, которого я из машины выкинул. То ли от воды, то ли еще почему-то, только на этих кассетах записи исчезли. Даже фрагментов прежних записей не осталось. Что там этот козел вез — неизвестно, небось обычную порнуху. Но этот частник-чайник, должно быть, так перепугался, что его привлекут за это дело, что, когда его следователь спросил, были ли у него в бардачке какие-нибудь кассеты с записями, сходу сказал: «Нет, ничего не было, зато я видел, что кассеты были в руках у угонщика». И решил на этом стоять до последнего. Так что Воронков мог доложить начальству, что кассеты безнадежно испортились, а меня надо где-то ниже города в реке искать, может, и еще дальше. Смысла в таких поисках, конечно, никто не увидел. Река скоро накрепко замерзла, весной паводок был сильный, так что искать меня и зимой, и весной не стали, а поскольку я и летом нигде не всплыл, то всем было наплевать, в какой ил мои кости ушли. Все чисто, все шито-крыто. В общем, они успокоились, а я жить остался.

— Нелегально?

— Условно говоря, так.

— Почему «условно»?

— Потому что теперь у меня есть вполне приличный паспорт с российским вкладышем. Есть прописка, официальное место работы: ТОО «Марат» — строительные и ремонтные работы, мелкооптовая и розничная торговля строительными и отделочными материалами. Мы взяли подряд на ремонт вашей родной психбольницы. В общем, все это мелкие подробности. Я тебе, пожалуй, многовато рассказал, но куда денешься?

— Ну да, ты дал понять, что я обречена в любом случае. Пантюхов уберет, выражаясь словами Владимира Вольфовича, «однозначно», и ваша команда тоже.

— В случае, если все дружно провалимся, — конечно. Но это совсем не обязательно. Нормально будешь себя вести, не захочешь отсюда сбежать — ничего не случится. Но самое главное — постарайся мне поверить.

— …И сообщи то, что интересует Пантюхова с Воронковым? Ты понимаешь, мне это очень непросто сделать. Допустим, что вся эта история насчет моего бегства и чудесного спасения — чистая правда, но что, если ты просто хочешь от него откупиться? Я не утверждаю, будто так и есть, просто варианты прикидываю. Конечно, тогда вроде бы проще передать меня обратно Воронкову, получив какие-то гарантии. Но можно ведь и по-другому, верно? Получить сигнал, найти тех, кто в Москве, а меня убрать. Твоя ценность растет. А если ты еще сумеешь и Ольгу уничтожить, то тогда сможешь торговаться с Пантюховым почти что «с позиции силы». Должна я такую возможность учитывать?