Змеиный клубок

— Не помню, — пробормотал Леха, — самолет точно есть, а насчет яхты не справлялся.

— А ты представь себе, что мы на эту яхту сядем и поплывем… Вокруг света! Там, где тепло, по тропикам-субтропикам. Обалдеть!

— Хрен его знает… — сказал Леха неопределенно, про себя, однако, удивляясь, чего в этой дурной головенке понапихано. Он во всех перечисленных Ольгой местах не бывал, особых страданий по этому поводу не испытывал. Но вообще-то, сейчас, осенью, которая напоминала о себе мелким, частым бряканьем дождевых капель об оконное стекло все того же, уже хорошо знакомого Лехе сорокового номера, скатать куда-нибудь в направлении теплых краев он не отказался бы.

— Времени еще полтора часа, — сладко, по-кошачьи потянулась Ольга, — может, еще силенок наскребешь, старичок?

Ну да, — отмахнулся Леха, — наскребешь на тебя… Не выйдет ни шиша. Раз уж решили тебя за такого маломощного выдать, придется терпеть.

— Ладно, — сказала Ольга, — я пошутила. Если откровенно, то мне не так уж много и надо. Это я от скуки. Мне вообще, знаешь ли, тоскливо как-то. Бывает такое, когда все набрыдло. Догадываешься, отчего они меня с тобой не пускают? В смысле Егорка с Воронковым?

— Догадываюсь, — серьезно-пресерьезно пробормотал Коровин, чуя, что у него тоже какой-то червяк в душе завелся.

— Егорка боится, что вы из Москвы сразу в Америку махнете. И в принципе ему на это наплевать. Конечно, раззявился он на ваши миллионы, губищи раскатал. Но это, как говорится, чужое. Если б выгорело — здорово, не выгорело — так свое при нем остается. А тут сейчас наворачивается такое, что ему вообще жизнь не светит, не то что повышение благосостояния. Так что надо мне его спасать, пока не поздно. А то он с перепугу может хрен знает чего начудить.

— Чего же ты раньше не спохватилась?

— Пусть знает, какая ценная у него сестричка. Он, сукин сын, между прочим, недвижимость за бугром имеет, а держит ее на имя жены Воронкова, которая, видишь ли, некой торговой фирмой обладает. Вот я ему и поставила условие: переводи на мое имя. Пусть фиктивно покупает ее у Вероники и оформляет на меня дарственную. Или, допустим, через твой, так сказать, банк сделку проворачивает. Важно, чтоб эта недвижимость на мне числилась.

— А что за недвижимость?

— Черт его знает, кажется, вилла в Испании, где-то на Коста-Браво. Все ведь втихаря делалось. Ему на зарплату и законные доходы даже трехкомнатную квартирку не купить. А вилла по внешнему виду — я, правда, только по фотографии оценивать могла — верный миллион баксов. Ну, тысяч пятьсот-семьсот минимум.

— И то немало. Даже по минимуму больше миллиарда в рублях. Интересно, а почему он именно Воронковой доверил? Небось ежели что, так она может сказать: «Георгий Петрович, а по какому праву вы эту виллу себе требуете? Моя она — и точка!»

— Вообще-то, скажем так: были у них с Егоркой дела. В смысле всякие шуры-муры. Давно, еще до Машки. Потом затихло вроде бы, когда Воронков на Веронике женился. Но после того, как Воронков загулял с Барановой — это Егоркина любимая секретутка, — похоже, снова закрутилось. Года полтора назад.

— Значит, она эту виллу как бы «заработала»?

— Не в коня корм! Вообще мне, знаешь ли, этот Егоркин роман не больно нравится. Боюсь, как бы Воронков его на живца не поймал. Конечно, так, как ты тут говорил, в смысле того, что Вероника его с этой виллой просто кинет, не получится. Она же не дура, знает, что ей в два счета башку свернут без суда и следствия. Причем перед этим она сама виллу Егору завещает. Но вот если я захочу, к примеру, то она эту виллу без проблем сохранит за собой.

— То есть не выручишь братца?

— Конечно. Если я еще трое суток промолчу и не скажу «стоп», то Егорке будет уже вообще не до жиру — быть бы живу. Только живу в этом случае ему не быть, это я точно знаю.

— Сурово! — покачал головой Леха.

— Ладно, — сказала Ольга, решительно поднимаясь и слезая с кровати, — раз половая жизнь кончается, надо хоть чаю попить.

Открыв один из шкафов стенки, Пантюхова вытащила оттуда шикарный, расписной с позолотой, электрический самовар, пару чашек с блюдцами, сахарницу, вазочку с печеньем. Наполнила в ванной самовар, воткнула штепсель в розетку.

Леха смотрел, как орудует Ольга. В общем, наверно, ее бы в хорошие руки, так получилась бы совсем неплохая баба. То есть, например, жена. Конечно, слишком она молода для Лехи. Не ублажить такую, хоть лопни. Ему бы чего поспокойней, помолчаливей. Вроде банкирши Митрохиной. Но с той бы так запросто не получилось. Там надо сто лет кругами ходить, прежде чем что-то выйдет. Кроме того, Митрохина умная, а Леха все-таки дурак малограмотный. С ней и говорить-то надо как-то по-особому. Ольга проще, хоть и из начальнической семейки. С ней и погудеть можно, и за языком не следить. Опять же она, конечно, красавица. И еще лет десять такой будет, если не сопьется. Это, конечно, возможное дело, только дай Бог самому Лехе столько прожить…

Ольга, покончив с подготовкой к чаю, взялась