Змеиный князь

– В этот день мы отдадим дань уважения лошадям. Для тех, кто странствует между городами и странами, нельзя найти лучших помощников. Они сокращают расстояния и берегут наши силы. Один день в году и мы должны дать им отдых в пути. Здесь растет очень редкий для Египта ячмень. Пусть они едят его, сколько захотят. Он укрепит их силы. А вечером мы угостим наших лошадей верблюжьим молоком.

Пилигримы остановились на привал, распрягли лошадей и отпустили их на пастбище. Мал сорвал колос и попробовал зерна дикого ячменя. Они оказались сладкими на вкус.

– Праздник принесли на Восток франки, – продолжил Хуфтор, снимая поклажу с верблюдов. – Если этот день приходится на время войны, то они объявляют перемирие и предаются веселью, а бедуины состязаются в искусстве верховой езды. На кол вешается обруч, а лошадь вместе с всадником должна перескочить через него. Тот, кому это не удается, поднимается на смех. Победителям же достаются награды и почет. Состязания определяют не только лучших наездников, но и лошадей. Лошадь-победитель получает право продолжить род. Мне не раз приходилось слышать, что лошади бедуинов могут обогнать кого угодно, но никогда и никому не позволят обойти себя.

– Если ты признаешь, что Лошадиный день принадлежит чужой традиции, то почему же ты ей следуешь? – спросил Мал.

– Как бедуин я чту традиции предков, а как философ изучаю обычаи других народов. Если я нахожу какую-либо традицию разумной, то почему бы мне не перенять ее? В Лошадиный день мы отдаем дань уважения тем, кому многим обязаны. Коран заповедал в первую очередь заботиться о пропитании лошадей, а потом о детях. Пророк говорил, что злой дух не отважится проникнуть в тот шатер, где стоит чистокровный скакун, но ангел ниспускается к нему каждую ночь, целует в лоб и благословляет хозяина.

– Кочевник, когда найдет источник воды в пустыне, сначала должен напоить лошадь, а уже потом сам утолить жажду, – добавил Морквард.

После того, как шатер был разбит, Мал попросил капитана дать ему урок фехтования. Капитан согласился, и они сошлись в поединке. Мастерство испанца заметно возросло с тех пор, как Мал впервые скрестил с ним клинки. Мал остановился и попросил Верна занять его место. Тот успешно отразил все атаки капитана и даже нанес ему несколько опасных ударов. Мал остался доволен тем, что голландец оказался для капитана достойным соперником.

– Давно мне не приходилось видеть столь искусного владения клинком, – признался Мал. – Капитан, я думаю, что ты смог справиться и с Ари, случись тебе с ней сразиться.

– Я уже пробовал вступить с ней в поединок, пока вы пировали в Элефантине. Увы, эта женщина сильнее меня.

Мал удивился тому, как легко капитан признался в поражении:

– В таком случае, Ари не в счет. Она использует темные силы, и ее превосходство не умаляет твоих достоинств.

– Женщине подобает побеждать другим искусством, – сказал Хуфтор.

– Она сильна очарованием. Перед ней бессильно любое оружие, – с необычной для него нежностью в голосе добавил капитан.

– Очарование? – усмехнулся Мал. – Неужели женщины смогли изобрести новый прием в фехтовании?

Капитан переглянулся с Илин. Та кивнула, вынула длинный узкий меч и подошла к Малу. Тот посмотрел на капитана: он явно предвкушал любопытное зрелище. Мал и Илин скрестили клинки. Принц взглянул на меч Илин, потом его взгляд переместился на женские пальцы, сжимающие рукоять. Мал поднял глаза и посмотрел в лицо женщине. В нем было нечто, что поразило Мала. По телу разлилась сладкая истома. В глазах вспыхнул яркий свет, и Мал, ослепленный вспышкой, забыл обо всем. Он очнулся от оклика капитана. Илин стояла рядом. Ее меч лежал в ножнах. Ей так и не пришлось сделать ни одного выпада.