Змеиный князь

– Жители Сира поклоняются древним богам Египта и при этом уживаются как с христианами, так и с мусульманами. В этот город мы приезжаем, чтобы провести переговоры с арабами и египтянами. Твой отец и другие христианские монархи поручили мне миссию заключить с мусульманами мир. В нём нуждаются все, и как никто другой твой отец. Думаю, он успел тебе сказать, что власть в Голландии захватил Александр. Пока Гербранд охотился за тобой и Маргаритой, в королевстве созрел заговор. Король жестоко ошибся, отдав брату Харольду остатки войск. Теперь Гербранду нужны силы, чтобы вернуть всё на свои места. Ему не на кого больше рассчитывать, кроме как на голландских крестоносцев.

– Ты знаешь, где Маргарита?

– Так ты все-таки любишь ее?

– Я поклялся быть с ней вместе и буду верен клятве до конца жизни, – сказал Мал и понял, что солгал, потому что не помнил, чтобы когда-либо произносил подобную клятву.

– Я ожидал от тебя этих слов, – Хендрик смотрел на Мала с нескрываемым восхищением. – Позовите Моркварда!

Мал однажды слышал это имя, но не мог вспомнить где. Морквард оказался высоким рыжеволосым азиатом лет тридцати пяти.

– Он поможет тебе, – сказал Хендрик, сияя улыбкой.

Морквард поклонился.

– Дорогой дядя, надеюсь, ты позволишь покинуть тебя без лишних церемоний, – Мал встал со скамьи, – у меня слишком мало времени.

– Постой, Мал, я еще не все тебе сказал. – Хендрик был сильно взволнован. – Вы сможете уехать не раньше чем завтра. Никто не должен знать, что Морквард едет с тобой. Ты должен мне обещать, что это останется тайной для твоего отца.

– Ты все-таки предаешь его? Зачем? – в голосе Мала появились жесткие интонации. – Предатель всегда достоин презрения, – думал принц. – Король не сказал, где находится Маргарита, сославшись на данное Пипину обещание. Быть может, дядя – участник заговора? Или нет? Отец наверняка знал, о чём я буду его спрашивать. Против кого этот заговор, и что движет тобой, дорогой дядюшка?

– Я делаю это ради тебя… – Хендрик замолчал, собираясь с духом, и продолжил, – и ради той, что любил, но оставил по воле отца, взяв в жены другую. В отличие от тебя, мне не хватило смелости бросить вызов сразу двум королевствам. Вот почему я сейчас хочу, чтобы ты нашел свою избранницу, и готов пойти на обман. Возможно, я совершил ошибку. Но не меньшей ошибкой было бы думать, что я поступил разумно. Нет, я пошел на поводу у собственных чувств. Я был охвачен страхом – страхом оказаться в немилости, страхом быть изгнанным. Он продиктовал мне решение, и я покорился ему.

Хендрик замолчал. Мал сожалел о сгоряча высказанном обвинении.

– Достаточно на сегодня откровений, – Хендрик вернул облик благодушного аристократа. – Тебе следует хорошо отдохнуть. Завтра во время праздника, когда все жители Сира оденутся в голубые плащи, вам предстоит покинуть город.

Мал направился к выходу, где стоял Морквард. Тот смотрел глазами преданной собаки. Мал ощутил к нему сильную неприязнь.

В эту ночь принц был ближе к дому, чем когда-либо за последние дни. Он нашел у себя в комнате письменный прибор и несколько листов бумаги. Перед тем как заснуть, Мал написал Хендрику обо всем, о чем был не в силах сказать вслух.

Утром принц отправился на прогулку по городу. Он услышал звуки музыки, пошел им навстречу и столкнулся с женщиной, несущей надрезанный арбуз. Тот чуть не вывалился из ее рук, и принц помог ей его поймать. Женщина в благодарность отломила ему кусок плода с ярко-красной мякотью.

Музыку извлекали из инструментов бородачи в чалмах, сидевшие на коврах под занавесью из цветных тканей. У первого в распоряжении были струны, жестко закрепленные с одной стороны деревянного ящика и уходящие вглубь, с другой – свободно натягивающиеся стальной ручкой, которую музыкант удерживал в правой руке. Он едва заметно и без особых усилий перемещал ее в воздухе. Пальцами левой руки он едва прикасался к струнам, что приводило к появлению необыкновенно чистых и ярких звуков. В распоряжении второго бородача были нанизанные на нити темные полукруглые пластины из дерева. Они были усеяны сверкающими на солнце драгоценными камнями и лежали в платяном мешке. Музыкант водил над ними руками, иногда очень осторожно дотрагивался, добиваясь переливчатого звучания. Во время игры музыканты улыбались и добродушно разглядывали собравшихся вокруг жителей города Сира. Кто-то едва покачивался в такт музыке, кто-то самозабвенно танцевал.

Бородачей сменил юный музыкант с лютней. Он играл настолько неуверенно, что в толпе раздались насмешки. Одна из девушек выкрикнула:

– Эй, худышка, ты что здесь делаешь?! Играть-то не умеешь! Да и куда ты полез с костлявыми ручонками? Подожди, пока они мясом обрастут! Заодно и молоко на губах пообсохнет!

Юнец продолжал играть. Но звук инструмента стал терять гармонию. Несколько раз он откровенно фальшивил. Девица вошла в раж. Она подыскивала всё более изощренные ругательства, но мальчик не прекращал игру.

– Пошла вон! – выкрикнул Мал.