Змеиный князь

Мал почувствовал смертельную усталость. Раненая нога нестерпимо ныла. Маргарита сказала, что вряд ли сможет заснуть. Принц положил голову ей на колени.

Он проснулся, когда они уже причалили к острову. Мал выбрался из лодки. Верна и Дана поблизости не было, а капитан и Ву неподвижно стояли на берегу и как заворожённые вглядывались в темноту. Из нее выступала гигантская змеиная голова. Змей встретился с Малом взглядом и протяжно зашипел. Забыв о боли в ноге, принц поднялся во весь рост и вынул меч из ножен. Змей открыл пасть, склонил голову, захватил челюстями тело Мала и втянул его внутрь. Принц ощутил горячее зловоние. Змеиная плоть пульсировала, душила и обжигала. Мал что есть силы вонзил в нее клинок.

Этот сон ему снился уже вторую ночь подряд. Он просыпался раньше всех в лихорадочном состоянии и не мог заснуть. И только близость спящей Маргариты успокаивала его.

Капитан Оцеано сдержал слово. Они достигли Египта спустя три дня. Теперь им предстояло раздобыть еду и одежду. Капитан подозвал Ву и, вытащив кошель, вручил несколько золотых монет.

– В Уасете живут египтяне и арабы. Первые не любят торговать за деньги, а вторые – чужестранцев, особенно христиан. Обращайся в те дома, которые выглядят побогаче. Проси продать меда, пива, мяса, рыбы, фруктов, орехов, хлеб. Помни, что твоему господину нужна одежда, да и нам не мешало бы одеться так, чтобы не выделяться в толпе. Придумай что-нибудь. Скажи, что твой господин едва спасся в кораблекрушении, или сбежал из христианского плена, а сейчас желает в подобающем виде вернуться на родину.

– Не стоит ничего придумывать. Я пойду вместе с Ву! – вмешался Мал.

– Мы идем с вами, – заявил Верн, переглядываясь с Даном.

– Не зная ни местных обычаев, ни языка, вы можете испортить всё дело, – запротестовал Оцеано.

– Я всё уже решил. Верн и Дан останутся охранять принцессу.

Оцеано не сдавался:

– Ваше Высочество, я не стал бы вам перечить, но ваше тело… – Капитан поморщился и словно бы стряхнул с себя слой невидимой грязи. – Если вас увидят арабы, вас ждет плен и кандалы, если египтяне, я даже боюсь предполагать, что из этого выйдет.

– Я стану для них воплощением одного из богов, спустившихся с небес или, вернее, вышедших из моря – усмехнулся Мал.

Ву взял мешок, в котором до того хранилась еда, прихваченная капитаном еще с корабля. Мал позаимствовал у Дана льняную тунику вместо собственной рубашки, после всех злоключений превратившейся в лохмотья. Капитан, беспокоящийся о том, что змеиная кожа Мала может вызывать недоумение, настоял, чтобы тот взял с собой плащ. Из оружия принц предпочел меч, спасший его во чреве змея. Ву вооружился кинжалом.

Поднявшись по песчаному склону, Мал и Ву увидели невзрачные хижины со стенами отдающими желтизной и соломенными крышами. На удивление никого из местных жителей они не встретили. Пришлось идти вглубь города, и чем дальше они шли, тем чаще им попадались дома, выделяющиеся как величиной, так и роскошью отделки. Вокруг росли фиговые деревья, пальмы и виноград.

Мал остановился возле дома, врата которого были украшены бронзовым узором. Принц пристально всмотрелся в него и разглядел две чаши весов. Он прикоснулся к вратам. С улицы тотчас раздался захлебывающийся лай. К ним неслись две черные собаки. Мал и Ву выхватили оружие. Псы прыгнули на них почти одновременно: один на Мала, другой на Ву. Мал вонзил клинок в шею животного, и оно с куском платья, которое ему всё-таки удалось ухватить, рухнуло к ногам. Мал вырвал меч, и еще одним движением отделил собачью голову от тела. Вторая собака повалила Ву на землю, вцепившись в левую руку. Стеганая куртка смягчила укус. Другой рукой он нанес несколько ударов кинжалом. Но пес не ослабил хватки, пока принц не отрубил голову и ему тоже.

– Господин, обернитесь!

Ву поднялся с земли, прижимая к груди раненую руку. К ним стекались местные жители, одежда которых состояла из кусков белого полотна, обернутого вокруг бедер.

– За кровь этих собак вы заплатите своею кровью, – сказал пожилой египтянин.

Язык, на котором он говорил, звучал странно, но Мал без труда понимал значение каждого из сказанного им слов.

– Я всего лишь защищал себя.

Мал убрал меч в ножны. Рваное платье распахнулось. На солнце блеснула зеленая змеиная кожа.

– Ты не должен был их убивать, – тон старика неожиданно смягчился. – Мы чтим собак как священных животных. Это город Анубиса и ты, чужеземец, совершил святотатство.

Теперь старик говорил так, как будто приветствовал долгожданного гостя и радушно предлагал пройти в дом.

– Я сожалею о том, что произошло и готов искупить вину. Я воздам все необходимые почести убитым собакам.

– Возьми отрубленные головы и положи их на алтарь в доме за твоей спиной. Этого достаточно.