Змеиный зуб

— Джеймс этого не сказал, а я не стал спрашивать, — ответил Мартинес.

— А Шон играет в скрэббл? — поинтересовалась Мардж.

— Об этом я тоже не спрашивал. Не хотел вызывать подозрений у Джеймса.

Уэбстер ослабил узел галстука.

— Ладно, теперь давайте поговорим о Шоне Амосе, — предложил он. — О шикарном мальчике в шикарных шмотках, ездящем на шикарной тачке с откидным верхом. Мистере Теннисисте, который грубо обращается с женщинами и бросил девушку, когда она от него забеременела.

— За аборт он все-таки заплатил, — напомнила Мардж.

— Ему это было не накладно, — заметил Уэбстер. — Этот тип купается в деньгах. Я уверен, что всю его философию можно свести к одной фразе — «на все воля Божья». Кто в данном случае Бог, думаю, понятно? Получается, что его жизненное кредо можно определить и несколько иначе: «Что хочу, то и ворочу».

— Томми, расскажи нам, что ты вообще думаешь о Шоне, — попросила Мардж.

— Жаль, что вы не видели, как он вел себя с сестрой. Он обращался с ней так, словно она не человек, а надоедливое насекомое.

— Значит, — заговорил Декер, — тебе кажется странным, что такой шикарный парень, как Шон Амос, мог о чем-то разговаривать с Кибером Иоахимом Рашем, Мистером Бедняком в поношенной одежде, ездящим на десятилетнем «саабе»? Правильно я понимаю?

— Эти двое в самом деле выглядят людьми разного круга, — признал Уэбстер.

— Никто ведь, кажется, не утверждает, что они друзья? — возразил Мартинес. — Я просто видел, как они разговаривали, — и все.

— Тогда почему ты решил навести справки об Иоахиме, Берт? — спросил Декер.

— Хороший вопрос. — Мартинес задумался, стараясь сосредоточиться. — Наверное, мое внимание привлекло то, что именно Шон подошел к Иоахиму, а не наоборот.

— И что было дальше? — Декер достал блокнот.

— Да ничего особенного. Они направились к машине Иоахима, потолковали о чем-то с минуту или около того, причем говорил в основном Шон...

— Как, по-твоему, Шон нервничал? — спросила Мардж.

— Скорее он был чем-то возбужден, — ответил Берт. — Он говорил очень эмоционально, много жестикулировал. А вот у Иоахима вид был какой-то отсутствующий, даже апатичный. Он почти все время молчал и только изредка кивал. Когда они подошли к «саабу», Шон все еще продолжал свою тираду, даже когда Иоахим сел в машину — и то никак не мог остановиться. Правда, боковое стекло со стороны водителя было опущено. В конце концов Шон полез в карман, достал оттуда конверт и передал его Иоахиму.

— Полагаешь, они заключили какую-то сделку? — оживилась Мардж.

— Мне, во всяком случае, так показалось, — подтвердил ее предположение Мартинес. — Потому что, передав конверт, Шон быстро сунул руку в окно «сааба» — вероятно, они с Иоахимом обменялись рукопожатием. После этого Иоахим уехал.

— Наверное, ты присутствовал при расчете, — заключил Уэбстер.

— Ну, так, — решил подытожить Оливер. — Что мы имеем? Мы имеем зануду и зубрилу Иоахима...

— Он скорее просто чудак, — встрял Уэбстер. — Парень по кличке Кибер, фанат скрэббла.

— Мои дети тоже играют в скрэббл, — заметил Декер. — Да и я иногда составляю им компанию, однако я не зануда, не чудак и не наемный убийца. Мы об этом пареньке ни черта не знаем, а выводы пытаемся делать весьма серьезные, причем все они притянуты за уши.

В кабинете наступило молчание. Декер едва заметно улыбнулся.

— Хотя, — снова заговорил он, — если бы я был телевизионщиком и занимался подбором типажей, то сказал бы, что теоретически Иоахим Раш идеально подходит на роль способного юноши из не очень богатой семьи, ставшего стипендиатом престижного колледжа. Он одинок, потому что в социальном плане в колледже его воспринимают как чужака. Характерно, что его родители не только преподают физику и математику, но еще и являются страстными любителями научно-фантастической литературы. Сам Иоахим настоящий фанат скрэббла. У меня лично любой фанатизм вызывает неприятное чувство...

— Даже религиозный фанатизм? — спросил Оливер.

— В особенности религиозный фанатизм, — с нажимом ответил Декер. — Семья Раш — и родители, и сын — не похожа на типичных представителей той социальной прослойки, которая отправляет своих детей учиться в Уэстбридж.

— Не забудьте, что Шон передал Иоахиму деньги, — напомнил Оливер.

— А кто сказал, что это были деньги? — возразил Мартинес. — Я говорил, что Шон передал Иоахиму конверт.

— И что, по-твоему, в нем могло быть, как не деньги? — недоуменно спросил Уэбстер.

— Все что угодно.

— В том числе и наличные — оплата за убийство, замаскированное под смерть от передозировки наркотиков.

— Ну-ну, — охладил пыл спорящих Декер. — Так мы можем слишком далеко зайти в наших предположениях. Но, вообще говоря, идея интересная. Жаль, что нельзя проверить, насколько она соответствует истине.

— Почему нельзя? — удивился Мартинес. — Я могу пару дней понаблюдать за Иоахимом, лейтенант.

— Ничего против не имею, да только теперь это дело веду не я, — сказал Декер, и челюсти его непроизвольно сжались от злости. — Тебе придется получить разрешение Стрэппа.

— Вы ведь знаете, что он ответит, лейтенант, — нахмурился Оливер.