Значит, будем импровизировать (СИ)

Глупая девчонка, балрог её забери! Услышал бы подобный ужас отец — её голова давно бы уже валялась где-то у подножия этих самых гор. Нет, я не оправдываю его жестокость и не стремлюсь подражать привычкам владыки Лихолесья решать проблемы подобным кровопролитным образом. Просто в такие моменты я думаю, что он прав, и люди действительно в большинстве своём никчёмны и слабы духом.

А солнце тем временем неумолимо клонилось к закату, Эовин, не зная усталости, продолжала петь, и я всерьёз начинал подумывать о возможности использовать её в качестве оружия против орков: поставить перед строем и попросить спеть про «Обоже, какой мужчина», они тут же сбегут в ужасе на север и, заперевшись в Гундабаде, станут молить о пощаде. Хотя нет, слишком жестокая расправа, даже по их меркам.

Внезапно стало тихо. Всё так же завывал, отражаясь от скал, ветер, щебетали птицы, звенел доспех, топот людских ног и лошадиных копыт сливался в однообразный гул, гном снова что-то ворчал себе под нос. Кажется, что все звуки были на их прежних местах, только вот пение оборвалось на полуслове, и где-то в хвосте колонны раздался хлёсткий звук пощечины, крики и грохот переворачиваемой повозки. Я замер. Под жалобы на мою неугомонность от вечно ворчащего гнома развернул коня и направил его в конец вереницы людей, лишь кивнув Арагорну, что всё в порядке, помощь не требуется.

Как бы я не относился к Эовин, от её безрассудства могли пострадать невинные люди, а мысль о том, что в хвосте были, в основном, только женщины и дети, заставила меня поторопить скакуна. И вот спустя несколько минут мы с Гимли могли наблюдать удивительную картину.

— Что здесь произошло? — спросил я, критичным взглядом окидывая «поле боя»: сын конюха с распухшей и покрасневшей щекой переводил виноватый взгляд с меня на перевёрнутую повозку, всё содержимое которой картинно расположилось тут же на траве. Ни лошади, ни её хозяйки при этом не наблюдалось. Спорившие о чём-то роханцы мигом притихли, явно опасаясь чужаков, и оставили мой вопрос без ответа, и, хоть мне и так всё было предельно ясно, пришлось спешиваться и переспрашивать.

— Где княжна? — молчание. Может, не стоило брать с собой Гимли, вон как он весь народ распугал?

— А Эовин — убежала! — радостно заявила какая-то конопатая девчушка с копной золотых кудряшек, но тут же умолкла под строгим взглядом матери.

— Не бойся, — ободряюще улыбнулся я этому солнечному ребенку, подходя ближе — Почему она убежала?

— Мы пели песни, — о да, я слышал, — а потом пришёл дядя Бредлинг, и они поссорились.

— Ему не понравились песни? — резонно предположил я.

— Нет, что вы, — решила вмешаться мама девочки. — Вы бы слышали, как душевно поёт наша Эовин, аж сердце плачет. — Лучше и не скажешь.

— В таком случае, где она? Не орки же утащили её, в конце концов? — подал голос доселе молчаливо ожидавший в седле Гимли.

— Моя вина, — горестно уронил голову Бредлинг.

— Да не переживай, парень! С бабами всегда так, — подал голос маленький старичок, сидевший неподалёку на телеге.

— За языком своим следи, олух! О принцессе говоришь, не о прачке какой-нибудь, — осадила его женщина, стоящая рядом, видимо, жена.

Через минуту склон, на котором мы устроили вынужденную остановку, начал напоминать шумный базар. Роханцы разделились на два лагеря, одни поддерживали Эовин — «так ему, мол, и надо», другие, коих было меньше, но кричали они значительно громче, утверждали, что «хороший же парень, толковый, рукастый. Не по людски как-то». Сам «хороший рукастый парень», казалось, был готов провалиться под землю, лишь бы не слышать этот гомон. Дело могло дойти до драки, если бы не вмешались воины, замыкавшие колонну, призывая людей продолжать путь. Но к тому времени я уже узнал всё, что нужно, и, отправив гнома рассказать обо всём Арагорну, свернул с дороги в сторону неглубокого ущелья, сотый раз за сегодня проклиная день, когда повстречал эту сумасшедшую.

Великолепно помню, как пытался тогда доказать Митрандиру, что принцессой, как и её дядей, управляет злая воля Сарумана. Он тогда лишь усмехнулся в бороду, сказав, что зло, как и добро, иногда принимает причудливые формы: «Мир полон загадок и тайн, Леголас. И не все они нуждаются в отгадках. На Эовин нет следов зла, лично я вижу в ней только потерявшегося ребёнка». Гендальф, один из мудрейших во всём Средиземье, особенно теперь, когда он стал белым магом, у меня нет оснований сомневаться в его словах. Но, Моргот её забери, дети не ведут себя так!