Значит, война!

– Хотел оставить для Вас подарок от нас с Лилией и удалиться. – Луккезе положил руку на плечо своего консильери. – Мы со школы дружим, Винни, ты мой друг, правая рука и тыл. Я рад, что теперь и у тебя появится крепкий тыл и жена, которая будет любить тебя. Будь счастлив, друг мой.

Мужчины обнялись и поцеловались. Я чмокнула Альбу в щёку и пожелала ей новой жизни, где полосы всегда будут цвета её свадебного платья.

Пока мы прощались к нам подошла Патриция, она успела скинуть пиджак и теперь была в топе и брюках. Фигура девушки позволяла носить такие облегающие кружевные топы.

– Марко, мы уже уходим? – она старалась быть вежливой и не привлекать лишнее внимание.

– Как ты не знаю, а мы – да. – пренебрежение зависло в воздухе и мне стало жаль Патти. Я опустила глаза, не в силах смотреть на неё. Патриция была разной, но она была не виновата, что на ней женились только ради папиных связей. Она хотела любить и быть любимой.

– Машина меня довезёт домой? – при любой ситуации она старалась сохранять лицо, за это я очень сильно уважала её.

– Да.

– Ты уезжаешь с ней прямо отсюда?

– Тебя это не касается.

– У нас была договорённость, Марко. – предупредила Патти, чувствуя себя растоптанной.

– Не помню ничего такого. – усмехается мужчина и, обняв меня за талию, выводит на улицу. Мы шагаем под сотню прикованных к нам взглядов. Я чувствую себя голливудской звездой, которую бросили на растерзание стаи противных папарацци. Марко чувствует, как я напрягаюсь и прижимает меня к себе крепче. – Не нужно переживать, Лили. Никто не посмеет тронуть тебя и моего ребёнка.

Глава.

Выходные пролетают быстро. Я не успеваю даже глазам моргнуть как наш совместный уикенд начинает подходить к концу.

Я играю роль послушной женщины, выполняя желания Марко со счастливой улыбкой на лице. Делаю всё по инерции с застывшим, готовым разорваться в любую минуту сердцем.

Слова Луккезе были как выстрел в голову, они поразили меня до глубины души.

Раньше я думала, что Марко моё единственное спасение, а теперь меня пробирал страх. Что если он и есть главная моя угроза?

То, как он решил хладнокровно разобраться с Кобейном не оставляло меня в покое. Глупо, конечно. Я и раньше знала, что он отдаёт приказы убить, но теперь я столкнулась с этим воочию. Это было страшно. Марко напоминал мне Бога, отнимающего жизни. Словно он имел право решать кому жить, а кому умирать.

– Марко, ты бы мог меня убить? – спрашиваю его в шутку, понимая, что не шучу. И Марко это понимает. Мои слова заставляют его улыбаться.

– Если бы изменила мне, да. – отвечает он без заминки и колебания. Мы скрещиваем взгляд на секунду и мне становится плохо. Изменять я не собиралась ему, но всё же.

– А если бы захотела уйти? – наигранно смеюсь. Когда Римлянин поднимает тяжёлые, полные раздражения глаза, давлюсь и гавкаю от сорванного смеха. Он не отвечает, и я понимаю, что зря затеяла эти вопросы.

Заставляю себя выкинуть весь этот бред из головы. Не нужно думать, что Марко может сделать мне что-то плохое. Я опять фантазирую и дорисовываю. Голову нужно лечить. Он может быть жесток с кем угодно, но только не со мной.

– Это всё гормоны. – говорит Римлянин и притягивает меня к себе, устраивает как маленького ребёнка у себя на коленках. – Вот и лезут дурные мысли в голову. Я никогда не причиню вред своей женщине, матери моего ребёнка. И ты, я уверен, никогда не стала бы играть со мной.

– Рядом с тобой иногда и вправду очень страшно. – Признаюсь ему и прижимаюсь к горячему телу. Ладони Марко покоятся на моём животе. Малыш всегда успокаивается, когда его папа рядом. – Говори, пожалуйста, почаще, что любишь меня. Когда ты такой грозный и злой, мне становится не по себе.

– Глупый цветочек. – Марко целует меня, оттягивает майку вниз и припадает к груди, ловит сосок и играет с ним. Он прикусывает вишенку, гоняет её по кругу языком. – Разве не видно как сильно я люблю тебя?

Когда он прикасается губами к моему виску, я забываю обо всех переживаниях. Меня пробирает до мурашек от наслаждения. Я готова вечность – вот так нежиться в его объятиях.

Мы не занимаемся любовью в этот вечер, но он запоминается мне сильнее всех остальных, потому что мы много говорим с Марко, он рассказывает мне о своих планах и постоянно повторяет, что любит меня.

Открытый Римлянин пьянит, его слова подкупают и возносят. Любая девушка в Риме мечтает оказаться на моём месте. А я до сих пор не могу поверить, что Марко выбрал меня, стал моим мужчиной. Если он говорит правду, то в скором времени он разведётся с Патти и женится на мне.

Быть женой намного приятнее, чем любовницей.

– Ты останешься здесь на несколько дней. Тут безопаснее всего. Да и приятно тут, легко. Я могу распорядиться, чтобы к тебе привезли Эдду. – Марко застёгивал пуговицы на строгой жилетке. Мне нравилось наблюдать за тем, как он одевается. В нём было столько грации, благородства

После моего возвращения в Рим, мы с Эддой возобновили общение. Она была лёгкой и весёлой, старалась избегать щекотливых тем. Рядом с ней мне было комфортно и удавалось забывать обо всех этих мелких сложностях.