Знаем ли мы свои любимые сказки? О том, как Чудо приходит в наши дома. Торжество Праздника, или Время Надежды, Веры и Любви. Книга на все времена

Он и в сказках мечтал об истинном герое. Это может быть студент, или журналист, или литератор, как сам Гофман. Именно такие герои-энтузиасты, порывистые и мечтательные, смогут защитить искусство от обывателей-филистеров, которые губят поэзию и музыку, философию и живопись. Они губят все, что превосходит их узкое понимание «добропорядочной» жизни. И вот Гофман первым в мире вывел на страницы своих сказок нового героя – интеллигента. И его герой оказался способен не только учиться чему-то и учить других, но и вступать в схватку со злом и даже побеждать.

Уже в первой сказке Гофмана «Золотой горшок» студент Ансельм в конфликте прекрасного искусства и пошлой действительности встанет на защиту поэзии и любви. Другое дело, что у него получится… Для этого нужно прочесть саму сказку. Но ведь главное – начать.

А вот и любимый герой-энтузиаст Гофмана – студент Бальтазар из сказки «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер». Как думаете, кого изобразил насмешник Гофман в образе студента, изучающего естественные науки и активно вступающего в борьбу со злым уродцем Цахесом? Можно дать подсказку – это друг Гофмана, коллега по литературному кружку «Серапионовы братья», рассказавший множество историй о своем кругосветном путешествии, да так интересно, что Гофман написал об этом несколько рассказов (например, «Хайматохаре» – о нежной страсти королевы Гавайских островов к приплывшему из далекой Европы натуралисту). Не догадываетесь? Это – Шамиссо. Да-да, деятельный, активный энтузиаст-натуралист-писатель был истинным другом мечтательного и робкого «неудачника» Гофмана.

Как вы думаете, с кого Гофман списал свою Мари из «Щелкунчика»?

Нашлась в мире добрая душа, бескорыстно полюбившая Гофмана, – это была детская душа. Детям ведь все равно, красивы взрослые или не очень, богаты или нет. Дети любят за доброту и справедливость. Разве не за это двенадцатилетняя героиня Мари полюбила ужастика-Щелкунчика? Да она согласилась на все, чтобы помочь несчастному уродцу. Мари стерпит и насмешки нахального братца, и неверие родителей. Она даже принесет в жертву мышиному королю (а ведь это чудовище начнет угрожать, что сгрызет Щелкунчика!) самое дорогое, чем обладает, – сахарных куколок, книжки с картинками и даже праздничное платьице. Особенно жаль будет девочке марципанового юношу – сладкое земное создание. Но, немного поплакав, она пожертвует и им ради Щелкунчика. Вдумайтесь, девочка отдала все свои земные привязанности ради призрачной фантастической мечты!..

Дети любуются рождественской елкой. Старинная открытка

Эта девочка действительно существовала, и звали ее Мари – Мари Гитциг. В 1816 году, когда выйдет сказка «Щелкунчик и мышиный король», реальной Мари будет двенадцать лет.

Cемейство Гитциг – добрые друзья Гофмана. С самим Юлиусом Эдуардом Гитцигом писатель знаком еще с юности. Именно Гитциг станет впоследствии первым биографом Гофмана. Так что дружба эта выдержана десятилетиями. Гофман ходит в дом к другу, как в свой. Он гуляет с его детьми, рассказывает им сказки, учит рисовать и занимается с ними музыкой, мастерит игрушки. Словом, он – реальный сказочник и волшебный мастер Дроссельмейер. Мари, третья дочь Гитцигов, в реальной жизни становится не только крестницей Гофмана, но и его любимицей – ведь в ней он попытается найти свою дочку, которую потерял в войну.

П.К. Гейсслер. Иллюстрация к сказке «Щелкунчик и мышиный король»

Мари, капризная при родителях, с Гофманом ведет себя как пай-девочка, слушается его во всем. Она называет Гофмана «своим маленьким крестным», ведь он – невысокого роста. И еще Мари рассказывает всем, что ее «маленький крестный» очень красив и умен, просто никто этого не замечает. Это ничего вам не напоминает, дорогие читатели? Да-да, вы не ошиблись в ощущениях – девочка видит в своем неказистом крестном своеобразного заколдованного Щелкунчика, в котором окружающие, увы, не находят прекрасного принца.

Удивительно ли, что Мари мистическим образом разделит судьбу крестного? Она вырастет красавицей и умницей, все будут пророчить ей радостную и счастливую жизнь. Но в июле 1822 года она скоропостижно умрет, и это случится спустя месяц после смерти Гофмана… Может быть, не стоит брать в сказочные героини реальных детей?

Увы, Гофман всегда знал, что мир сказки и жизни перепутан, что эта странная многомерность миров, реального и волшебного, ни к чему хорошему обычно не приводит. И Добро и зло существуют в том же нерасторжимом единстве, что Волшебство и Реальность.