Знаешь, как было?

Рита действительно затруднялась сейчас вообще что-то сказать и ясно мыслить. Почему-то в присутствии этого невзрачного внешне человека она вся робела, стеснялась и действительно чувствовала себя, как школьница. А еще она совершенно не знала, что можно дальше делать. Как дальше, и что дальше. Она хотела задать ему много вопросов, но почему-то молчала.

– Я предлагаю тебе сделку.

Рита удивленно посмотрела на мужчину.

– У меня в разработке, – Всеволод Юрьевич продолжал спокойно и уверенно говорить, – есть новый проект.

Риту исказила унылая гримаса, от бесконечных проектов ей уже становилось плохо.

– Ты сначала послушай, а потом будешь корчить мне такое лицо.

Девушка ощущала себя рядом с ним действительно странно, он будто вызывал у нее какую-то симпатию, какое-то уважение и даже какое-то теплое чувство. Несмотря на колкий и жесткий взгляд, обращенный на нее, он будто был ей родным папой, который, не смотря на грозный вид, после перебранки обязательно угостил бы конфеткой и погладил по голове. Голос его звучал уверенно и четко, но все равно Рита отчетливо ощущала, что разговаривает он с ней не только, как с настоящим живым нормальным человеком, а будто даже относился к ней с какой-то любовью, словно она была его родным ребенком. И сама она себя вела странно, будто стала маленькой и сейчас находилась в детстве. А еще ей почему-то передалось его спокойствие, его уверенность, его какая-то хозяйская роль во всем этом. Рита бормотала что-то, а внутри все успокаивалось, будто он знал волшебный секрет целебного душевного бальзама.

– У меня в планах зайти дальше, – продолжал Всеволод, Рита слушала и удивлялась: человек, как фокусник, создавал такие немыслимые проекты, и также легко и непринужденно об этом говорил. Он продолжал: – Следующим шагом будет перенесение координат в систему другой плоскости. Скажем так, наоборот.

Девушка не очень понимала, что объясняет ей этот гениальный человек, голос будто убаюкивал, и все вокруг стало не очень важным, а внутри было просто спокойно.

– …ты будешь первая в этом проекте, а пока займись своим делом. Я своим, а ты – своим.

– А я не буду своим, – еле ворочая языком, пробурчала девушка.

– А что это мы не будем? – как с маленькой, продолжал говорить великий и могучий Всеволод. – А если подумать, что будет, если ты не будешь выполнять задания с регулярной периодичностью?

– Что будет…

– А ничего не будет, энергии не будет, поэтому отдыхаем, и что делаем? – он вопросительно, и с выражением доктора, который разговаривает с пациентами психиатрической клиники, смотрел ей в лицо.

– Ну… задания эти…

– Правильно! Так что, приступаем.

– А Макс…

– У меня не группа детского садика, Рита, где детки дружат и вместе раскладывают кубики, здесь каждый сам за себя. Про него пока не думал, – резко добавил Всеволод и подмигнул.

Лицо его не выражало совершенно никакой особой радости, расположения, доброжелательности, но Рита ощущала себя его ребенком, его самым любимым ребенком. И главное, он общался так, словно она была нормальным живым человеком, и они просто обсуждали свои насущные дела.

– Отдыхай, увидимся еще, – мужчина привстал и направился к выходу.

– А когда это будет, и в кого вы меня переместите?

Всеволод остановился и спокойно ответил:

– Ну как же у вас все просто. Ты думаешь, это как флешка? С одного устройства достал, а в другое вставил? Нет, совсем нет, ты знаешь, как сложно произвести вот такой искусственный воздух, как у тебя здесь? Ты знаешь состав воздуха, его составляющие, пропорции, формулы элементов в нем?

– М-м…

– А я знаю, и это очень сложно.

– Ну хотя бы когда, – заныла вдруг Рита тянущимся голосом, как капризная барышня.

– Не буду врать, пока неизвестно. Пока, мне некогда. Восстанавливайся.

– А можно Максу рассказать, что мы… уже… и то, что есть возможность нас оживить в другом теле…

– Он в курсе. Пока, Рита, – и мужчина вышел за дверь.

– Можно Макса увидеть? – вслед крикнула девушка.

– Сейчас распоряжусь, – еле слышно донесся звук голоса.

Два состояния у Риты было в внутри: голос мамы в трубке, который внутри грел и разговор с самым главным здесь, который возродил в ней надежду. Внутри все успокоилось, несмотря на страшную правду, вскрывшуюся этим же самым днем.