Знаешь, как было?

До этого момента Рита с неприязнью думала о некоем Всеволоде, который построил этот темный и страшный мир. Но сегодня, соприкоснувшись с ним вплотную, вдруг испытала непонятное чувство восхищения этим человеком. Самая невзрачная внешность, сутулое худощавое телосложение, и простые черты лица, но в нем существовала непоколебимая уверенность, что будет именно, так как он задумал и глобальная любовь без границ к своему детищу, а в частности, именно к ней. Властность и сила сквозили в обычных движениях мужчины. Всеволод не пытался делать страшные глаза, хмуриться, говорить грозным голосом и в правильных местах расставлять восклицательные знаки, он сам по себе будто олицетворял силу и власть. А еще уверенность. Он говорил самые простые слова, пребывая в расслабленной позе за столом, и, казалось, говорил, самое первое, что приходило ему в голову. Не заучивал заранее нужную речь, не сыпал научными терминами и профессиональными витиеватыми оборотами, а просто говорил простые слова – ясные и понятные. Уверенность – непоколебимая уверенность в своем деле. В словаре его отсутствовали неопределенные фразы – «если», «вдруг», «может быть», «вроде бы», эти обороты отсутствовали напрочь. Взамен ставились слова «будет так», «я знаю», «попробую по-другому», «надо ждать всегда», «посмотрим и решим». Рита, несмотря на страшное сообщение этого дня, будто заразилась от него самыми прекрасными человеческими чувствами – любовью и надеждой. В суровых словах сквозила та самая человеческая любовь – к своей жизни. Ему было интересно жить, и Рита заразилась от него этим желанием, будто задышав новыми планами.

Она смутно поняла подробности нового проекта, но главное усвоила четко – предвиделась возможность ее данные перенести в тело другого человека, и она постепенно заняла бы там своем место и получила бы шанс на второе рождение. Проект не казался ужасным и кощунственным – Всеволод тактично обошел подробности и четко дал понять, что убивать других ради проекта не будет. «Мокруха – не мое. Поищем другой выход», – помнила Рита уверенные слова гениального конструктора странных миров, и внутри становилось спокойно.

Надежда. В ней снова жила надежда.

Рита немного отдохнула, и через время вышла в холл. Увидела много знакомых лиц и новый антураж помещения: уже виднелись, похожие на настоящие, деревья, и дорожки, как аллеи обычного парка, пересекали друг друга. Рита крутила головой и обращала внимание на выражение лиц. «Они все теперь знают, что нас нет?». Походило, что нет. Многие оживленно общались между собой, выглядели обычными и радостными – очередные задания продолжали давать силу и оживляли это искусственное пространство. Рита несколько раз заговорила со старыми знакомыми из этого чудного мира, с интересом разглядывая новый декор. Она гуляла по странному спортзалу, который походил теперь на нечто среднее между музеем и городским парком, поглядывая на дверь комнаты Макса. Он все не выходил. «Буду ждать…». Хотелось многое обсудить, она только подумала об этом, как почти рядом увидела парня, уныло сидящего на скамейке, опустив голову так низко, что она даже не могла понять, кто это. «А этот наш чего-то совсем загрустил…», – мысленно пожалела она местного жителя, как разглядела в грустном силуэте своего друга.

– Макс! А я тебя жду… а ты здесь…

Тот не отвечал, а, только склонив голову, сидел без движения. Рита вспомнила страшные новости.

– Тебе рассказали…

Тот продолжал молчать.

– Макс… ну теперь хотя бы все понятно… А тебе сказали о возможности переместиться в другое тело?

Тот не проронил ни звука.

– Макс, а я маму слышала…

Рита пыталась разговорить друга, трогая его за плечо. Теперь, после этих сегодняшних «новостей», они опять стали словом «мы». Та жизнь осталась в прошлом, и жена, про которую она слышала в собственных прогулках памяти, осталась тоже в прошлых фантазиях. Макс был здесь, сейчас, рядом с ней. Теперь это вернувшееся «мы» грело изнутри. Но парень не разделял ее новых положительных эмоций, он застыл с каменным выражением лица в неподвижной позе. Рита что-то ему рассказывала, сидя рядом, мельком глядя на его безжизненные глаза.

– Макс, ну давай как-то здесь выживать, вдруг, и, правда, у этого Всеволода все получится…

Она еще долго пыталась растормошить его, а он продолжал сидеть, уставившись в новый рисунок пола. Уже спустя долго время, Макс чуть ожил и медленно произнес:

– Только не это…

– Что?

– Только не то, что меня больше нет, все что угодно… только не это. Только не это…

– Макс, пойдем, я тебя провожу… – Рита поняла, что парень находится в каком-то запредельном состоянии тоски.

Они медленно пошли к дверям знакомых комнат, Макс еле двигался. Рите казалось, что он стал похож на дряхлого старика, передвигающего с трудом после долгой болезни. Что бы она ему не говорила, как бы не пыталась поддержать, описывая будущую другую настоящую жизнь, Макс, казалось, ее даже не слышал. Рита будто все это рассказывала самой себе. Уже на пороге она приобняла парня, а тот также, не реагируя ни на что, только еле слышно прошептал: