Знаешь, сколько опало во сне лепестков...

Мы с Гу Сяобэем вместе учились во второй ступени средней школы[8]. Я стала "нехорошей школьницей", как только перешла в первый класс второй ступени из-за того, что мы с Гу Сяобэем начали встречаться. Тогда это действительно была, что называется, чистая непорочная любовь, держась за руку мы могли провести целый вечер и при этом быть на седьмом небе от счастья. Когда мы с Гу Сяобэем впервые взялись за руки, я не могла потом уснуть всю ночь, я лежала в кровати и смеялась сама себе. Тогда от этого смеха мама вскочила в холодном поту, подумав, что в меня бес вселился. На следующий день Гу Сяобэй сказал мне, что он тоже всю ночь не сомкнул глаз. Однако мы с Гу Сяобэем были лучшими учениками в параллели, поэтому учителя не решались нам ничего сказать. У нас был один очень молодой учитель английского — так он вообще все время подтрунивал надо мной, приговаривая, что очень хотел бы погулять у нас на свадьбе. Он растил нас, холил и лелеял, как настоящий заботливый садовник. Где теперь найдешь таких учителей... А ведь были и такие, которые, как нерадивые крестьяне, загубили маленькие хорошие росточки, которыми мы были. Мы с Гу Сяобэем сначала собирались поступать в лучшие университеты, однако на последних тренировочных экзаменах я написала все хуже некуда, после чего дома перевернула все вверх дном. После этого я не осмелилась вписывать хорошие университеты в бланк-заявление абитуриента[9], а добрая душа Гу Сяобэй взял и списал этот бланк у меня. Когда он с ручкой в руках переписывал мой бланк, мне он казался настоящим принцем. Ну а в результате на экзамене мой балл оказался самым высоким в истории школы, я по этому поводу немало убивалась, а вот Гу Сяобэю, как будто, хоть бы что, он только и делал, что утешал меня, словно только я одна попала в этот идиотский институт. Из-за всего папа чувствовал себя очень виноватым передо мной, поскольку это он, когда я заполняла бланк, без устали повторял: "Всегда лучше перестраховаться, всегла лучше перестраховаться". Ну вот я и перестраховалась, превысив проходной балл этого вуза более чем на сто баллов[10], нежданно-негаданно получив право на самую высокую стипендию — что-то вроде утешительного приза. Гу Сяобэй тоже стал получать такую стипендию. Кстати говоря, экзамены он сдал еще лучше, чем я. А еще с тех пор мое центральное положение в семье утвердилось окончательно, мама с папой теперь считают, что они у меня в долгу, в семье я теперь единственное солнце — прям как Ницше.

После поступления в институт мы превратились в образец для всех влюбленных, точнее говоря, образцом был Гу Сяобэй; если в глазах других людей Гу Сяобэй был прекрасным цветком, то я, безусловно, была лишь тем самым, во что он вставляется[11]. Потому что у меня совершенно мерзкий характер. Гу Сяобэй сам говорил, что ему никогда не приходилось беспокоиться о том, что я брошу его и уйду к другому, поскольку никто кроме него не выдержит мой крутой нрав. Я помню, в то время, когда мы встречались, я была особенно капризной, все время требовала луну да звезды с неба, а Гу Сяобэй всегда мне их доставал, и в результате мой характер становился все более невыносимым. Например, зимним пекинским утром, когда на улице минус двадцать, я заставляла его нестись в булочную, которая находилась далеко за пределами кампуса, чтобы он принес пирожков мне на завтрак. Каждое утро он, не говоря ни слова, с сияющей улыбкой ездил за ними на велосипеде, и каждое утро ровно в полвосьмого он ждал меня у дверей моего общежития — Биг Бен мог отдыхать. А я пока у себя причешусь, накрашусь, особо не торопясь, уже полдня пройдет. Если и впрямь дел нет, то все равно обязательно найду что-нибудь поделать, так что уже все мои соседки по комнате не могли дальше смотреть на это и говорили, что меня нужно просто расстрелять за такое. А когда я спускалась к Гу Сяобэю, он всегда давал мне пирожки и говорил: "Ты сначала подержи, согрей ручки",— и смотрел на меня, улыбаясь, словно ребенок. А потом он чихал, и когда он подносил руки к лицу, я видела, что после поездки на велосипеде его руки все были в трещинах от холода. Мне тогда его было очень жалко, и в это время я думала, что обязательно выйду замуж за Гу Сяобэя. Вместе со своей кроватью.

5

Когда я вышла, я еще была в мире своих воспоминаний. Открыв дверь в комнату, я услышала оглушительный звук, вся комната шумела и веселилась. Войдя внутрь, я увидела всех кого хотела и кого нет. Много народу сидело на большом диване в углу комнаты. В нашем институте особенно много сыночков разных высоких чиновников, они вечно соревнуются, кто больше умеет выделываться, иногда просто тошно смотреть на этих уродов. "Линь Лань, садись к нам," — кто-то позвал меня.