Знай наших!

Сила ускорения вдавила всех четверых в спинки кресел. Выйдя к разделительной черте, «Москвич» легко обходил «Фольксвагены», «Тойоты», «Мерседесы». А родные толстозадые «десятки» казались неуклюжими коровами. Владельцы навороченных «тачек» провожали скромный «Москвич» недоуменно-изумленными взглядами. Через пять минут «УАЗик» остался за линией горизонта. Присмотрев проселочную дорогу, Вика свернула на нее и углубилась в лес метров на пятьсот.

— Представляю, как бесится подполковник Несюков, — улыбнувшись, заметила девушка. — Он, наверное, уже сообщил на пост ГАИ, и нам не проскочить.

— Можно попробовать огородами, — предложил дядя Миша, — я имею в виду: по проселку.

— Сделаем проще. Помогите мне.

Она достала из багажника белый металлический баллон и два куска поролона. Баллон она отдала Игнату Тимофеевичу, а поролон — дяде Мише и Андрюхе.

— Получше натрите машину этой пеной, а я приведу себя в порядок, — и, прихватив небольшую дорожную сумку, она скрылась в лесу.

Через пятнадцать минут машина блестела, как новая. Андрюха разогнул уставшую спину, смахнул рукавом выступивший на лбу пот и… увидел перед собой жгучую брюнетку в шикарном темно-синем декольтированном платье и дымчатых очках, скрывающих пол-лица.

Ни слова не говоря, она обошла машину, придирчиво осматривая, потом сказала голосом Вики:

— Порядок. Теперь можно ехать. Обсохнет по дороге.

— Класс! — восторженно воскликнул Андрюха. Вика улыбнулась.

— Внешность женщины обманчива. Экипаж, по местам. Теперь можно спокойно ехать дальше.

Минут через десять их все-таки остановили у поста ГАИ. Вика взяла документы и вышла из машины, еле слышно бросив своим спутникам:

— Сидите тихо и не высовывайтесь.

Буквально через три минуты она вернулась.

— Все в порядке, можно ехать дальше.

На прощание гаишник помахал ручкой, а девушка кивнула и улыбнулась. Когда они немного отъехали, Вика поведала о своем разговоре с лейтенантом.

— Он спросил: не попадался ли нам по пути зеленый «Москвич»? Я сказала: нет, не попадался.

— А мы?! — ужаснулся Андрюха.

— Что «мы»? — переспросила Вика.

— У нас же зеленый «Москвич».

— Кто тебе сказал такую глупость? — она сняла темные очки и внимательно посмотрела на юношу.

— А-а-а, — Андрюха хотел возразить, но тут взгляд его упал на капот. Он был темно-синий, под цвет платья девушки.

— С ума сойти, — прошептал Пупков.

— Не стоит из-за таких мелочей, — успокоила его Вика. — Еще он сказал, что такой роскошной даме не пристало ездить на «Москвиче». А я ему ответила, что из пяти машин в гараже завелась только эта. Каково? Вы бы видели его глаза!

— Я думаю: он будет вспоминать тебя до вечера, — мягко улыбнувшись, заметил Игнат Тимофеевич.

— Почему до вечера? — удивилась Вика.

— А вечером он напьется и забудет собственное имя, а не то, что тебя.

Девушка поморщилась.

— Он даже документы не смотрел, все на декольте пялился. Нам здесь поворачивать?

— Здесь, — подтвердил дядя Миша.

Вечером Вика и Андрюха сидели на бревнах у сарая и наблюдали за кабанчиком Мироном. Не скрывая восторга, Пупков признался девушке:

— А здорово у тебя получается… Я про драку в баре.

Вика улыбнулась.

— Что же ты хочешь? Черный пояс за красивые глазки не дают.

— Черный пояс?! — изумился юноша.

— Да, — подтвердила Вика, — папочкина заслуга.

— Как это? — не понял юноша.

— Видишь ли… Папа очень хотел мальчика, а мама — девочку. Но поскольку я была одна, то каждый воспитывал меня по-своему. Папа звал меня Витьком, а мама — Викой. И жизнь моя шла по двум непараллельным дорожкам. Секция каратэ и кружок бальных танцев. Замена трансмиссии «Москвича» и макраме. Дошло до того, что у меня два паспорта. Сюда я приезжаю как Тараканова, а к маминой родне как Долгова.

— Поэтому ты и остановила милиционеру?

— Разумеется. Ведь в участке я фигурировала как Тараканова, а права на Долгову. Все бумаги подлинные. Поди — разберись.

— Здорово! — восторженно прошептал Андрюха.

— Да ничего особенного, — скромно возразила девушка, — в жизни заморочки и покруче бывают.

7

Они молча присели на крыльцо перед дальней дорогой. Так уж повелось.

— Пора, — тихо сказал дядя Миша и встал. Он окинул взглядом спутников, облаченных в пятнистые буро-зеленые костюмы, криво улыбнулся и добавил: — Вперед, отряд особого назначения.

Еще с вечера Вика облюбовала в углу двора длинный березовый черенок от вил, отшлифованный до блеска крепкими руками Шмякина. Слетевшие вилы лежали рядом. И вот сейчас она обратилась к хозяину:

— Дядя Миша, можно я возьму этот черен?

— Да зачем он тебе?

— В лесу может пригодиться, — уклончиво ответила девушка.

— Да, конечно, возьми, если надо.

Девушка взвесила черен на руке и одобрительно кивнула.

— Теперь можно идти.

Солнце только выглянуло из-за горизонта. Стадо еще не выгнали, а за околицей, у реки, клубился ленивый туман. На опушке Вика неожиданно остановилась.

— Подождите минуточку. У меня тут крем от комаров после сборов остался. Специальный, лесной. Удобная вещь. Сами увидите.

Она достала из рюкзачка два тюбика с зеленым и коричневым кремами, обворожительно улыбнулась.

— Позвольте мне. Я знаю, как накладывать тени.