Знай наших!

Завидев на пороге Шмякина, она приветливо улыбнулась:

— А, дядя Миша, привет, — и смерив взглядом хлипкую фигуру Андрюхи, тоже улыбнулась, но как-то свысока, точнее, усмехнулась.

Андрюха грустно вздохнул, да, конечно, он не Шварценеггер, но зачем же сразу такие усмешки?

За чашкой травяного чая с домашними печеньями, тающими во рту, после общих пространных тем беседа наконец-то обрела конкретность.

Выслушав предложение дяди Миши, Игнат Тимофеевич на минуту задумался, устремив взгляд сквозь стенку и автоматически прихлебывая из большой широкой чашки.

— Да, место, конечно, интересное. Много мыслей навеять может. Думаю, ребятам стоит на него взглянуть.

Он повернулся к племяннице:

— Вика, ты не хочешь немного прогуляться по лесу?

— Очень хочу, — тут же ответила Вика, и Андрюхе это очень не понравилось. За все время чаепития она не взглянула на него ни разу, и это задело юношеское самолюбие. «Подумаешь, столичная птичка», — успокаивал он себя, но настроение было уже испорчено.

— Вот и хорошо, — продолжил между тем Игнат Тимофеевич, — тогда не будем откладывать это дело в долгий ящик. Доедешь с Андрюшей до магазина, возьмешь продуктов на три дня, а мы пока подготовим техническую часть. Допивайте чай и вперед.

Встав из-за стола, и не глядя в его сторону, Вика тихо сказала Андрюхе:

— Пошли.

Тот с мольбой и надеждой в глазах обратился к дяде:

— Может, я останусь?

Он сказал это одними губами, хотя девушка уже вышла, но быть услышанным ему не хотелось. Однако Шмякин был неумолим.

— Иди, Андрюша, иди, — изрек он ласковым, но твердым голосом, — негоже даме сумки таскать.

Обреченно вздохнув, Пупков поплелся на улицу. У калитки уже стоял зеленый «Москвич». За рулем сидела Вика. Заметив его на крыльце, она махнула рукой.

— Садись рядом, — и тут же с улыбкой, но уже не высокомерной, добавила, — не бойся, я не кусаюсь.

Андрюха растерянно улыбнулся, она улыбнулась в ответ, легко и просто, и он вдруг почувствовал, как стена отчуждения рухнула, и ему стало легко и спокойно. «Странные существа, эти женщины», — подумал Пупков.

Чуть уловимо урча, машина тронулась с места. Андрюха прислушался и мотнул головой. Заметив его жест, Вика спросила:

— Что-нибудь не так?

— Звук. У «Москвича» другой двигатель, — признался Андрюха, еще не уверенный в своей правоте.

— Конечно, — охотно согласилась девушка, старательно объезжая проселочные колдобины, — на этой машине стоит опытный образец двигателя, который разработал мой папа. Компактный экономичный двигатель мощностью 240 лошадиных сил. Папа у меня доктор технических наук. Двигатели внутреннего сгорания его специальность. Американцы ему за этот движок два лимона зелеными давали. А своим, прикинь, за так не надо. Пять лет никуда пристроить не могли. Так вот и стоит на моем «Москвиче» в единственном экземпляре.

— Да-а-а, — растерянно протянул Андрюха, — а скорость какая?

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — после двухсот двадцати километров в час машина начинает взлетать. А больше ты ничего не заметил?

— Колеса широкие.

— Правильно. Специальная усиленная подвеска, ну и все остальное пришлось изменить. «Москвич» он только снаружи.

Спугнув стайку белых кур, машина выбралась на центральную площадь райцентра, где располагались все административные и культурные здания, а также гастроном «Мокша», с недавних пор переименованный в мини-супермаркет. Заполнив две сумки всем необходимым, они отнесли их в машину. Захлопнув дверь, девушка на секунду задумалась:

— Заглянем в бар. Я думаю, там может быть «Фанта».

Андрюха пожал плечами, но Вика и не ожидала его ответа, она уже поднималась по ступенькам магазина. Да, здесь действительно был бар с красивым названием «Золотой бизон», где под залихватское раздолье «Золотого кольца» в клубах крепкого табачного дыма, запивая мутную самогонку разбавленным пивом, тусовались узколобые парни, претендующие на звание местной «крутизны».

Юноша тяжело вздохнул: идти в бар ему почему-то не хотелось, но деваться было некуда. Едва переступив порог бара, Пупков остолбенел и почувствовал, как в груди неприятно заныло. Виктория находилась у стойки в окружении трех набычившихся «братков», и, судя по всему, разговор у них был совсем не о погоде. А четвертый мирно лежал на полу, не выказывая признаков беспокойства. Прыщавый бармен из-за стойки старался уладить дело миром, но ребят это не устраивало. Один из них сделал резкое движение по направлению к девушке, но сильный удар отбросил его назад и, раскинув руки, он рухнул на пол. Двое других в нерешительности переглянулись. Тут из-за столика, предварительно приняв полстакана самогона, поднялся еще один.

— Сейчас я ей покажу, — многообещающе заявил он и сунул руку в карман.

«Нож!» — ужаснулся Андрюха. Почти не соображая, что делает, он схватил с ближайшего стола бутылку с самогоном.

— Извините…