Знаю...(СИ)

Гарри орудовал на кухне, словно являлся шеф-поваром и готовил каждый день. В его руках все завертелось гораздо быстрее, и через 15 минут они уже кормили друг друга свежим омлетом, чередуя пережевывание пищи с поцелуями.

— Что происходит, Гарри? Ну… между нами, — всё-таки не выдержала Гермиона, и тут же уткнулась взглядом в свой стакан с чаем.

Он замер, глядя на неё, и замолчал. И каждая секунда молчания почему-то приближала Гермиону к истерике. Словно от его ответа завесила её жизнь.

Скажи, что ты её любишь, идиот! Скажи! Скажи это!

Но слова комом встали в горле. Гарри поднялся и просто притянул её к себе, сжимая в объятьях. Гермиона опустила голову ему на грудь, продолжая прятать глаза. Он взял её за подбородок и поцеловал: сначала нежно, потом углубляя и углубляя поцелуй, пока её тело не обмякло в его руках. Он подхватил её на руки и на секунду Гермиона подумала, что вновь окажется на столе, но Гарри направился в гостиную, где опустил её на диван и навис сверху. Набедренная повязка из полотенца оказалась на полу, следом туда отправилась пижама Гермионы. Они больше не разговаривали, это были поцелуи-признания. Губы осторожно коснулись шеи и, опускаясь ниже, скользнули по ключицам к груди. Гермиона застонала, когда язык принялся играть с её сосками, которые и так покалывало от возбуждения. Гарри касался её с особым трепетом, будто она была фарфоровой и могла разбиться в любой момент. Осторожные ласки, чувственные поцелуи и его глаза дали ей ответы на все вопросы. Сейчас слова были не нужны. Её тело льнуло к нему, кутаясь в волне нежности и заботы. Гермиона закинула ноги ему на спину и призывно выгнулась, желая ощутить его не только снаружи, но и внутри. Но Гарри не спешил. Не сегодня. Не сейчас. Он вошёл в неё, только когда зацеловал до изнеможения. Этот секс отличался от того, что они вытворяли последнюю неделю. Он был другим, наполненный особый смыслом, понятным только двоим. И Гермиона поверила, ведь в мире не было человека, которому бы она доверяла больше чем Гарри.

Позже, нежась в его объятьях на том же диване, Гермиона неожиданно произнесла:

— Гарри… насчет Пейдж… она красивая…

— Красивая… но я сказал, чтобы она больше не рассиживалась на моём столе, а то ты превратишь её во флоббер-червя, — усмехнулся он. — И меня заодно. А мне как-то не хочется так бесцельно закончить эту жизнь.

Гермиона, не в силах сдержать хохот, уткнулась ему в грудь.

— Да с тобой даже Волан-де-Морт не справился.

— То какой-то псих, а то самая умная ведьма столетия. Не сравнивай.

— Я люблю тебя, Гарри Поттер, — неожиданно произнесла она, пряча улыбку.

— Знаю… — целуя её волосы, задумчиво произнёс он. А на сердце стало теплее и радостнее.

========== Глава 19. Последний пазл ==========

Комментарий к Глава 19. Последний пазл

Надеюсь, концовка не покажется слишком уж ванильной) но здесь другая и не предполагалась.

— Чего тебе, Гилберт? — Гарри откинулся на стуле, когда к нему неуверенно вошёл молодой аврор.

— Сэр… Вы просили… Касаемо Гринграсс…

— Я весь внимание.

— Она незарегистрированный анимаг, сэр… её анимагическая форма — крыса.

Опаньки!

— Прекрасно, Гилберт! Притащи-ка её ко мне… или лучше в комнату для допросов…

— Прямо сейчас, сэр?

— Конечно!

— Но как я… она же чистокровная уважаемая… — увидев взгляд Гарри, Гилберт сглотнул. — Будет сделано, сэр!

********************

— Выскочка Поттер опять на первых полосах, — Драко Малфой скривился в презрительной ухмылке и откинул газету. — Когда уже все забудут про этого шрамоголового?

Он не спеша потягивал огневиски, сидя у камина в фамильном поместье своего сокурсника Грегори Гойла. С годами Драко всё больше походил на отца. Ему передалась аристократическая бледность и фамильная надменность Люциуса. Даже стиль одежды был такой же, как и характерная фирменная трость.

Гойл разразился смехом и отхлебнул алкоголь прямо из бутылки, заставив друга непроизвольно поморщиться. Полное отсутствие манер.

— Не кипятись. Устроим мы веселье Поттеру и его грязнокровке.

Брови Драко поползли вверх.

— Только не говори, что ты не завязал с этими письмами?

Довольное лицо Грегори говорило лучше всяких слов.

— Ты совсем идиот, Гойл? Я же тебе говорил, что после возвращения Поттера пора завязывать. Этот отшибленный ради Грейнджер весь Аврорат на уши поставит! Он же больной.

— Да не ссы ты, Драко.

— Говорю тебе, Поттер — псих. Двойная «Авада» бесследно не проходит.

— У меня на два месяца вперёд этих писем наклеено уже, — заржал Гойл, снова прикладываясь к бутылке. — Сосёт пусть этот Поттер!

— Не нравится мне это… — начал Малфой, но раздавшийся взрыв заставил его схватиться за палочку.

«Редукто » разнесло входную дверь, и в проёме Малфой разглядел людей в аврорских мантиях.

Твою мать!

Гойл, не успевший достать палочку, от неожиданности опрокинул на себя бутылку огневиски. Молниеносное «Брахиабиндо» окончательно лишило его возможности вступить в борьбу.

Двое авроров наставили палочки на Драко и он опустил руку, понимая, что сопротивление точно не пойдет ему на пользу. Следом в помещение вошёл Поттер, отчего Малфой мысленно выругался.