Знаю тебя

Оцепенение наконец-то проходит, и я понимаю, что дурацкого «спасибо» здесь недостаточно. Я сажусь рядом с ним и говорю:

— Твое признание очень обрадовало меня, просто оно было слегка неожиданным, вот и все. Мне такого никогда не говорили. — Гаррет продолжает молчать и смотреть в пол. — И я не только о парнях, а обо всех. Даже мама никогда не говорила, что любит меня. Не уверена, что вообще понимаю значение этих слов.

Он выпрямляется и поворачивается ко мне.

— Думаю, каждый понимает их по-своему.

— Но как тогда понять, что это любовь? — Я ощущаю себя маленькой девочкой, но я и в самом деле не понимаю. — Откуда ты знаешь, что это не просто влечение, а любовь?

— Потому что это другое. Я увлекался другими девушками, но никогда не чувствовал того, что чувствую сейчас. Никто другой не вызывает во мне таких эмоций. Рядом с тобой… ты пробуждаешь во мне те чувства, которые я не ощущал с тех пор, как умерла моя мама. Я снова становлюсь тем, кем был до ее смерти. — Он смотрит в пол. — Последние годы я только и делал, что тусовался на вечеринках и напивался. Меня не волновала школа. Мне вообще было на все наплевать. А потом я встретил тебя и захотел измениться.

Я слушаю, пораженная тем, какое сильное влияние на него оказала.

Он поднимает взгляд на меня, берет за руку и поглаживает ее большим пальцем.

— Я постоянно думаю о тебе. Хочу быть с тобой больше, чем с кем бы то ни было. Хочу оберегать тебя, делать счастливой и никогда не оставлять одну. — Гаррет делает паузу. — Вот что значат эти слова. Во всяком случае, для меня.

Мы сидим в тишине, и я размышляю над тем, что он сказал. Внезапно все обретает смысл, и я наконец-таки понимаю, что за эмоции испытываю уже некоторое время.

— Тогда… — Он смотрит на меня в ожидании. — Думаю, я тоже люблю тебя, Гаррет.

Его лицо расплывается в широкой улыбке. Даже глаза улыбаются. Он поднимается и прижимает меня к себе.

— Э… спасибо, — говорит он. В его тоне ни капли серьезности.

— Ты же знаешь, что это худший ответ в мире.

Гаррет заливается счастливым смехом.

— Ага, знаю.

Он целует меня, и теперь я могу почувствовать разницу между поцелуем до и после признания в любви. Теперь это не просто поцелуй с парнем. Это поцелуй с человеком, которого я люблю. Он многое значит.

Я расстегиваю его рубашку и провожу рукой по его груди. Гаррет снимает рубашку и кидает ее на пол, после чего я стягиваю с него брюки, оставляя его в одних черных боксерах.

Я больше не беспокоюсь, что ласки обязательно закончатся сексом, и потому расслабляюсь. Я освобождаю волосы от резинок с заколками, которые удерживали прическу, а Гаррет расстегивает молнию на моем платье и, попутно целуя меня, стягивает рукава. Я вышагиваю из платья, и мы, не отрываясь друг от друга, падаем на кровать.

Прервав поцелуй, он любуется мной, раскинувшейся на кровати в черном кружевном белье. Я немного волнуюсь, ведь мне еще никогда не доводилось представать перед ним практически полностью обнаженной.

— Ты так чертовски прекрасна, Джейд.

На сей раз я не возражаю. И, кажется, даже верю ему. Возможно, в его глазах я и правда прекрасна, и для меня это самое главное.

Его рука, скользя по моему животу, движется к краю трусиков, распаляя во мне желание и побуждая жажду большего. Я готова зайти дальше. Гораздо дальше. Конечно, в пределах разумного. Эта ночь не кажется мне той самой ночью. Те три слова — огромный шаг вперед. И мне нужно свыкнуться с ними, прежде чем мы перейдем к следующему важному шагу.

Остаток времени мы занимаемся всем, кроме секса, а потом засыпаем в объятьях друг друга.

***

Следующим утром, когда я просыпаюсь, Гаррет стоит у окна и проверяет мобильник.

— Новые сообщения? — интересуюсь я.

— Ты проснулась.

Он ложится ко мне.

— Звонил твой отец? — Не хочу говорить о нем, но мне важно знать, что он не ворвется сюда и не накричит на нас.

— Нет. И перестань беспокоиться об отце. Если он сюда явится, я с ним разберусь с ним. — Гаррет поворачивается на бок и заглядывает мне в глаза. На его лице все та же широкая улыбка, как и вчерашним вечером. — Я люблю тебя, Джейд.

В ответ я улыбаюсь.

— Знаю, ты вчера уже говорил.

Он целует меня.

— Я буду говорить это часто, так что привыкай.

Слова любви по-прежнему режут мне слух. Не думаю, что смогу быстро привыкнуть к ним.

— Мне нравится твоя футболка. Она такая мягкая. — Гаррет одолжил мне одну из своих футболок для сна. Все его футболки жутко дорогие, и это объясняет, почему у меня футболки такие колючие, а не мягкие, как у него.

— Если хочешь, можешь оставить ее себе.

— Да нет, тебе она больше подходит. Просто буду спать в ней, когда буду ночевать у тебя.

— Теперь ты будешь ночевать у меня чаще?

— Нет, хватит и раза в неделю. Ну, или двух. Хоть я люблю тебя, личное пространство мне по-прежнему необходимо. — Слова любви звучат в моих устах очень странно. Словно их говорю не я, а кто-то другой.

— Поверить не могу, что ты любишь меня, Джейд. Ты ж все время насмехаешься надо мной.

Я целую Гаррета в щеку.

— Похоже, именно так я и выражаю свою любовь.

— Тогда ты влюбилась в меня в первый момент нашей встречи.

Я строю рожицу.