Знаю только я

М о ж а е в: А мы это дело пропьем. Пошли в буфет, там министру чай приготовили, но ей и без чаю было тепло. Она не отведала нашего чаю, пошли попробуем министерского чаю, им по-особому заваривают.

Пошли, сели за стол, набрали коньяку, водки и ну с Можаевым петь — «Мороз» и т. д. Наконец артисты посмотрели, как великий писатель поет. Машка снимала.

Приехали домой, дома отец ждет. Сели, выпили, я рассказал ему как мог. Ну разве он может против члена ЦК что иметь-говорить, ученый. Спел ему «За высокой тюремной…». Наконец-то я взял балалайку.

— Вас за одно это надо посадить. Такую мрачность разводите и т. д.

Нет, отец не поймет, вернее, не скажет. Сердцем- он не может не понять. Он, конечно, на стороне сына, потому что чувствует правду, но разобраться трудно, и он на всякий случай держит сторону Фурцевой.

Вечером, в 10, играл «Антимиры» — за рояльчик держался, к концу отошел. В те дни, 6, 7, 8-го, так все попадало, что по два спектакля было либо репетиции утром, а вечером играть.

Отец ездил с тещей по магазинам, кое-чего покупал и ждал к ночи меня. Я приезжал после спектакля, и мы садились за стол, пили водку и говорили… Я еще курил до одури. Мы спали с отцом на тахте, в нашей комнате. Я и спал плохо — от возни, от курева, от нервов и переживаний, да еще отец храпел. А я боялся шевельнуться, чтобы не разбудить. И говорили мы с ним подолгу, так что я не высыпался, измучился вконец в этих «ночных полетах».

— К чему это ты Бога держишь на виду?

— Бог помогает.

13 марта пришел приказ Управления, примерно, если не точно, такого содержания:

«Письмом от 30 апреля 1968 г. были прекращены репетиции «Живого» для дальнейшей литературной переделки материала автором инсценировки Можаевым.

Рабочая репетиция 6 марта 1969 г. показала, что такая переделка автором Можаевым не произведена, а режиссеры-постановщики спектакля «Живой» Любимов и Глаголин еще более усилили идейно порочную концепцию литературного первоисточника (ряд мизансцен, частушки, оформление).

Приказываю:

1. Репетиции прекратить.

2. Все расходы по постановке списать за счет убытков театра.

Родионов».

19 марта

Еще раньше Петрович говорил, а «в день шестого никогда» я и сам заметил, как Екатерина Фурцева говорит, с каким манером, она научилась у актеров ораторству, показушничеству. Перед зеркалом училась, наверное, или Завадского привораживала, беря уроки тона у Марецкой. Переняла у Марецкой тон, интонации, штампы. Если бы не знал, что это Фурцева в зале разоряется, подумал бы на Веру Петровну — те же ласковые, придыхательные интонации, абсолютно та же эмоциональная вздрючка, граничащая с хамством, а потом опять, и истома в голосе: — Милые вы мои, — и блядинка… желания. Научилась, матушка, еще на культуре располагать к себе аудиторию домашностью, интимностью, всех за родных почитает, — и такая ласковая, такая добрая ко всем, упаси нас Бог от вашей доброты.

24 марта

Вчера был 300-й «10 дней». Игралось. После Высоцкий пел для труппы. Такое благотворительное выступление от широты душевной. Выпили водки, по рублю скинулись — Зоя организовала.

Читал я в эти дни Лескова «Житие одной бабы». Гениально до слез. Как это я опять пропустил, вернее, чуть было не пропустил такого русского писателя. Вот язык Можаев наверняка изучает Лескова и держит его за настольную книгу, за словарь, за энциклопедию. Я буду делать то же самое.

26 марта

Значит, так. Вчера «Галилей» не состоялся снова. Высоцкий был пьян. Заменить спектакль было невозможно. Допустим, «Тартюф», но, во-первых, уже два раза «Тартюфом» заменяли, во-вторых, Демидова в Германии (Лукьянова, значит, будет играть первый раз), у Антипова голоса нет, и неизвестно, где он (Сабинин, значит, будет играть первый раз), Славиной нет и т. д. А заменять даже не вторым, а третьим составом, который никогда не играл… — это скандал. «Макенпотт» — опять Демидовой, Хмельницкого, Шаповалова и т. д. Дупак звонит Любимову: «Что делать? Что сказать зрителю, который сидит в зале: будет 1 апреля, в наш выходной, идти «Галилей» или будет замена и каким спектаклем. Я вас спрашиваю как режиссера этого спектакля — будет введен исполнитель, могу я об этом сообщить зрителю…»

В общем, повторилась ситуация, которая состоялась 9 ноября. Вышел на сцену Дупак, белый, дрожащий, даже желтый свет не исправил ничего: