Знают ответ орхидеи

– Тогда он прочитал газету снова, на этот раз внимательней. И лицо его омрачилось. Он сказал, что женщина и оба мужчины – давнишние и близкие друзья миссис Моллой и что ради нее они готовы на все. Так что, если она и отлучалась из театра, они ее не выдадут. Я не уловил никакого смысла в этой его фразе. Разве только то, что он сам к убийству не причастен. Думаю, она вырвалась у него случайно. Ведь тем самым он ставил под сомнение алиби миссис Моллой, которое могло подвергнуться более тщательной проверке. Окажись оно сфабрикованным, эта женщина поменялась бы с моим клиентом местами. Поэтому я сделал вывод, что у него не все в порядке с логикой.

– Вы абсолютно правы, – кивнул Вульф.

– А я лишний раз убедился в его невиновности. Это почти истерическое облегчение, с которым он узнал, что у миссис Моллой имеется алиби, все его метания, то, как он помрачнел, прочитав газету более внимательно и поняв, что стопроцентной уверенности быть не может, – поверьте, он не мог все это разыграть. Я стреляный воробей, и если обманулся, пускай меня исключат из коллегии адвокатов в связи с профессиональной непригодностью.

– Я бы в любом случае не принял на себя роль арбитра в данном вопросе, – заметил Вульф, – так как вашего клиента в глаза не видел. Но кроме того, у меня имеются свои основания подвергать сомнению его виновность, так что я вашего вызова не приму. Продолжайте.

– Это фактически все. Позитивное. Осталось только негативное. Я пообещал Хейзу, что не стану подвергать миссис Моллой перекрестному допросу и что не откажусь от защиты. Мне, должен признаться, и не хотелось отказываться. Я вынужден был смириться с отказом клиента выступить в суде. Если его подставили, то прежде всего следует выяснить личность звонившего ему в тот вечер неизвестного друга, который фактически заманил его к Моллоям. Мой клиент сказал, что сам долго ломал голову, пытаясь сообразить, знаком ли ему аноним, но безрезультатно. Он слышал хриплый, гортанный голос, вероятно измененный, поэтому даже приблизительно не может сказать, доводилось ему слышать этот голос или нет. И еще два негативных момента. Он не знает никого, кто мог бы ненавидеть его до такой степени, чтобы подстроить столь ужасную ловушку, а также никого, кому бы мог мешать Моллой. Он фактически почти ничего не знает о Моллое. Если, конечно, говорит правду. А я думаю, что он не лжет. Конечно, было бы идеально найти человека, который домогался миссис Моллой и разработал план, позволяющий разом избавиться и от мужа, и от Питера Хейза. Однако последний уверен, что такого человека в природе не существует. Что касается миссис Моллой, то и от нее я ничего путного не добился.

– Вы и с ней общались?

– Трижды. Раз накоротке, зато в двух других случаях между нами состоялись обстоятельные беседы. Она хотела, чтобы я добился для нее свидания с Хейзом, однако он был против. Она сообщила мне не так уж много подробностей, касающихся их с Питером отношений. А я не видел смысла на нее давить, поскольку все, что мне было нужно, я уже знал. Главным образом я выспрашивал ее насчет занятий покойного мужа, его окружения и вообще всего, что касается убитого. К тому времени мне уже стало ясно, что клиента оправдать не удастся, если я не найду ему подходящую замену. Вдова рассказала мне все, что могла, и не так уж мало, однако ее все время что-то сковывало. И я без труда догадался, что именно. Она считала, что ее мужа убил Питер. Она была так трогательна в этой своей уверенности, что без конца выспрашивала у меня подробности относительно оружия. Я видел, в каком направлении работает ее мысль. Она старалась убедить себя в том, что Питер совершил убийство, находясь в ослеплении страстью. Но если так, почему он вооружился заблаговременно? Я спросил, не могло ли оружие принадлежать ее покойному мужу и находиться в квартире, но она ответила, что подобное исключено. Когда я сказал, что Питер отрицает свою вину и что я ему верю, даже пояснил почему, она страшно удивилась. Я спросил у нее, находилась ли она на самом деле все время с друзьями в театре и не отлучалась ли куда-нибудь. Она ответила, что никуда не отлучалась, но я почувствовал, что думает она о Питере. Подозреваю, она пыталась решить, на самом ли деле я ему верю или же только притворяюсь. Что касается сведений относительно ее мужа, то я не располагал средствами, чтобы проверить все должным образом и…

Он замолчал, потому что вошел Фриц со своим обычным: «Обед на столе, сэр».

Вульф извлек из кресла массивную тушу.

– Мистер Фрейер, прошу вас разделить с нами трапезу. Пищи с лихвой хватит на всех. Цыплячья печень и грибы в белом вине. Рисовые оладьи. Фриц, еще один стул и прибор.

Глава шестая

В тот же день, в четыре часа пополудни, я отправился на Восточную Пятьдесят вторую улицу, в дом 171, где у меня при содействии Фрейера было назначено свидание с миссис Моллой.

После обеда мы втроем вернулись в кабинет и начали с того, на чем закончили. Фрейер позвонил в свой офис и попросил, чтобы прислали дело, которое мы досконально переворошили.