Знают ответ орхидеи

– Извините, но никаких посторонних разговоров за столом. Позднее я все вам расскажу.

И я действительно все ему рассказал после обеда в кабинете, а затем занялся одним небольшим дельцем, которое не давало мне покоя.

Еще до обеда Вульф поручил мне позвонить Солу Пензеру и срочно вызвать его к нам.

Я это сделал. Сол обещал приехать в половине третьего. Но к этому времени я успел уйти. Позднее, по дороге из столовой в кабинет, я спросил Вульфа, приходил ли Сол, и услышал лаконичное «да», говорящее о том, что все остальное меня не касается.

Решив, что дополнительные сведения мне ну никак не повредят, я вытянул из сейфа блокнот. Иногда помимо имени, числа и суммы Вульф указывает статью расходов. Но на сей раз он этого не сделал. Была указана только дата, инициалы «С. П.» и сумма – 1000 долларов. Разумеется, это не удовлетворило мое любопытство, а, наоборот, только сильнее его разожгло, заставив ломать голову над тем, что же такое Сол должен приобрести за целую штуку баксов.

Итак, я доложил о своих дневных похождениях, пересказав дословно все разговоры. Задача не столь уж сложная, когда имеешь большую практику и знаешь, что меньшего с тебя не спросят. Вульф внимал мне с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла и никак не реагируя на мои слова.

Он был излишне спокоен, даже безмятежен, чем изрядно меня насторожил. Обычно, когда он отправляет меня куда-нибудь с поручением, а я возвращаюсь ни с чем, босс непременно отпускает в мой адрес несколько язвительных замечаний. Даже если и признает в глубине души, что требовал невозможного.

А тут я ничего подобного не услышал. Этому могло быть два объяснения: или дело пришлось ему не по вкусу, так пусть валится в тартарары; или я выступал в нем на вторых ролях, несмотря на сломанную челюсть и многочасовые страдания. Центральная же партия отводилась кому-то другому.

Когда я закончил отчет, Вульф не задал ни единого вопроса и даже не соизволил раскрыть глаза. Ну не обидно ли? Я громко застонал от боли.

– Мне совершенно ясно, что я впустую потратил пять часов вашего времени. Если я останусь здесь, то могу ляпнуть такое, что выведет вас из себя. Поэтому, полагаю, лучше мне отправиться к доктору Волмеру. Пусть позаботится о моей челюсти. Возможно, ему придется наложить шину.

– Нет.

– Что «нет»?

Вульф открыл глаза:

– Я жду телефонного звонка. Не исключено, что он последует не ранее завтрашнего дня, но, может, и сегодня до полуночи. В таком случае ты мне понадобишься.

– Хорошо, я буду наверху.

Я поднялся к себе на третий этаж, включил свет, подошел к зеркалу в ванной комнате, чтобы проверить, не следует ли положить компресс на челюсть, чтобы согнать опухоль, но не обнаружил даже намека на таковую и устроился в кресле с пачкой иллюстрированных журналов.

Прошло около двух часов. Я безбожно зевал, нетерпеливо посматривая на часы. Но вот через открытую дверь до меня донесся слабый отзвук его голоса.

Я подскочил к прикроватной тумбочке, торопливо поднял трубку параллельного аппарата, но не услышал в ней даже привычных гудков. Безмозглый осел! Как я мог позабыть, уходя из кабинета, воткнуть штекер в розетку? И что теперь? Спуститься вниз в прихожую, где стоит другой телефон? Это было бы просто унизительно.

И я ограничился тем, что вышел на площадку. Но то ли Вульф деликатно приглушил голос, то ли он больше слушал, нежели сам говорил, только я ничего не сумел разобрать.

Пришлось ни с чем вернуться к себе в комнату. Однако едва я начал опускаться в кресло, как снизу раздался зычный крик: «Арчи! Арчи!»

Нет, я не прыгал через три ступеньки, откликнувшись на зов, но, признаться, и не медлил: меня подгоняло любопытство. Вульф сидел на своем обычном месте за столом и, едва я вошел, сразу же распорядился: «Разыщи мне Кремера».

Поиски инспектора Кремера из отдела по расследованию убийств – неважно, днем или ночью, – нередко оборачиваются простой задачей, но иногда – почти невыполнимой. На этот раз получилось нечто среднее.

В управлении мне ответили, что инспектор у себя в офисе на Двадцатой улице, но там идет совещание, и вызвать Кремера оттуда не представляется возможным. Пришлось пригрозить, что, если инспектор немедленно не переговорит с Ниро Вульфом, один только Бог знает, чт́о будет напечатано в утренних газетах.

Через пару минут в трубке загрохотал знакомый бас:

– Гудвин? Что, Вульф еще не спит?

Я кивнул боссу, и тот поднял трубку своего аппарата:

– Мистер Кремер? Не знаю, известно ли вам, что я расследую убийство Сидни Карноу. Да, по поручению клиента. Миссис Карноу наняла меня сегодня в полдень.

– Валяйте расследуйте. Чего вы от меня хотите?

– Как я понимаю, мистер Обри арестован по обвинению в убийстве без права выхода под залог. Весьма неосмотрительно, потому что он не виновен. Если вы тоже поддерживаете данное обвинение, советую вам пересмотреть свою позицию. За обоснованность данного совета я ручаюсь своей профессиональной репутацией.