Знают ответ орхидеи

Очевидно, они этого не хотели. Или хотели не настолько, чтобы открыто взбунтоваться. Обменялись взглядами, что-то пробормотали и затихли. Один только Биб не удержался от замечания:

– Мы, безусловно, оставляем за собой право в любой момент покинуть этот дом.

– И вам никто не будет в этом препятствовать, – заверил его Кремер и, заняв свое обычное место, предложил Вульфу: – Приступайте.

Вульф повертелся в кресле, устраиваясь поудобнее, повел глазами слева направо и обратно, оглядев присутствующих, и заговорил:

– Мистер Кремер заверил, что вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Я могу избавить вас от ненужных опасений. Вряд ли у меня найдется хотя бы один вопрос к каждому из вас. Хотя, возможно, позднее такая необходимость возникнет в отношении одного лица. Я просто намереваюсь обрисовать положение вещей, каким оно мне представляется, и предлагаю меня опровергнуть, если я окажусь в чем-то не прав. Не исключено, что я вообще ничего от вас не услышу.

Он переплел пальцы рук на вершине своего необъятного живота.

– Известие о том, что мистер Карноу убит, вчера днем принес нам мистер Стеббинс. Но первоначально я не проявил особого интереса к данному делу. И лишь сегодня в полдень, когда сюда приехала миссис Карноу и поручила мне заняться расследованием, я серьезно задумался над сложившейся ситуацией, взвешивая все имеющиеся в моем распоряжении данные. В конце концов я решил, что совершенно очевидный мотив для убийства у миссис Севидж, ее сына, мистера и миссис Хорн не является все же достаточно весомым. В свете того, что мне рассказала клиентка о характере и темпераменте мистера Карноу, представлялось маловероятным, чтобы кто-то из вас мог настолько бояться его поспешных и безотлагательных требований, чтобы решиться на опасный, чреватый страшными последствиями акт убийства. Вы же все получили наследство законным путем, не подозревая, что Карноу жив, и, разумеется, сперва попытались бы воззвать к его рассудительности и великодушию. Так что у одного из вас должен иметься более веский мотив.

Вульф остановился, чтобы откашляться.

– Эти рассуждения завели меня в тупик. Ведь имелось двое людей с куда более убедительными мотивами. Это мистер Обри и миссис Карноу. Им грозила не только утрата куда более солидной суммы денег, но и совсем уж непоправимое несчастье: он потерял бы ее, а она – его. Неудивительно, что мистер Кремер и его коллеги подпали под влияние такой яркой мотивации. Возможно, и я бы пошел по неверному следу, если бы не два обстоятельства. Первым был мой собственный вывод, что ни мистер Обри, ни миссис Карноу не совершали преступления. На чем я его основывал? Если бы они убили мистера Карноу, то разве явились бы ко мне сразу после этого страшного акта? Разве просили бы от их имени вести переговоры с человеком, которого кто-то из них только что застрелил? Можно, конечно, предположить, что это делалось с дальним прицелом – создать впечатление, будто они не знали о его смерти. Тогда выходило бы, что я сидел тут и разговаривал с ними на протяжении часа с лишним и в мою душу ни разу не закралось подозрение, что они обманывают меня. Но это невероятно. Так что я был вынужден либо отказаться от официальной версии, либо согласиться с нелестным выводом о моей наблюдательности и знании человеческой природы. Сделать выбор мне было несложно.

– Тем более что миссис Карноу являлась вашей клиенткой! – не преминул подколоть моего босса инспектор Кремер.

Вульф даже не взглянул в его сторону, посчитав ниже своего достоинства реагировать на недостойные выпады извечного противника. Он продолжал ровным голосом:

– Вторым обстоятельством послужила подсказка о возможности существования другого мотива для убийства. Подсказка содержалась в письме, которое миссис Карноу показала мне вчера. Это последнее письмо, полученное ею от мужа из Кореи почти три года назад.

Вульф выдвинул ящик письменного стола и достал оттуда несколько листков бумаги.

– Вот это письмо. Сейчас я прочитаю вам только относящийся к делу отрывок.