Знак

Акос увидел темно-синее беззвездное небо с фиолетово-красной рябью токотечения.

Заговорщики с оружием на изготовку окружили поплавок. Дверца открылась, и в проеме появилась немолодая женщина. Она подняла руки вверх, показывая, что безоружна.

В ее волосах серебрились пряди, но в глазах не было и намека на смирение.

– Мама! – закричала Сизи, бросаясь к женщине и обнимая ее.

Та обняла дочь в ответ, пристально поглядывая из-за ее плеча на окружающих.

И тут она заметила Акоса.

Ему сделалось неуютно. Раньше Акос думал, что при встрече с матерью он вновь почувствует себя маленьким мальчиком. Ничего подобного. Напротив, он ощутил себя взрослым. Большим и очень неловким. Акос прижал к груди шотетскую броню, как будто та могла его защитить, и пожалел о том, что вообще принес ее. Маме незачем знать, что он заслужил шотетскую броню, она не должна разочароваться в своем родном сыне.

Но ведь она увидит, что он стал другим… но каким? Акос не мог ответить на этот вопрос.

– Кто вы? – рявкнула Тека. – И как вы нас нашли?

– Я – Сифа Керезет, – ответила мать, выпуская Сизи. – Простите, что напугала вас.

– Кто вы? – повторила Тека.

– Я – тувенская предсказательница и потому легко вас обнаружила.

Заговорщики как по команде опустили ток-ножи. Даже шотеты, которые не поклонялись Току, не позволили бы себе угрожать оракулу, настолько сильно религия въелась в их жизнь, в их нутро до мозга костей. Все с опаской и восхищением уставились на предсказательницу, которая предстала перед ними.

– Акос, сынок… – по-тувенски произнесла мама с вопросительной интонацией.

Акос сотни раз представлял себе этот момент. Что он ей скажет, сделает, почувствует… Теперь его распирало от гнева. Она не спасла их в день похищения. Не предупредила своих детей об опасности, хотя та буквально подкарауливала их за порогом собственного дома. Ни единым словом не намекнула на то, что случится с Айджой и Акосом.

Она лишь попрощалась перед тем, как они отправились в школу, и все.

Мама приблизилась к Акосу и положила натруженные руки ему на плечи. На ней была отцовская рубашка с короткими рукавами. От нее пахло листьями сендеса и солефрутами. Запах дома.

Когда они виделись в последний раз, Акос едва доставал ей до плеча, теперь он оказался на голову выше.

– Как бы я хотела все объяснить, – прошептала она.

Ее глаза заблестели от невыплаканных слез.

Акос с ней мысленно согласился. Может, она отринет свою безумную веру в то, что законы судьбы превыше участи ее собственных детей. Однако все было очень непросто.

– Неужто я тебя потеряла? – Мамин голос дрогнул, и гнев Акоса тут же растаял.

Он наклонился, притянул ее к себе и неожиданно приподнял над земляным полом.

Она почти ничего не весила. Интересно, мама всегда была такой худенькой? Или он считал ее сильной только потому, что сам был ребенком, а она – его мамой? А сейчас Акос испугался, что он может ее сломать. Сифа покачалась туда-сюда. Она всегда так делала, обнимаясь, наверное, проверяла объятия на прочность.

– Здравствуй, – выдавил Акос.

– Ты вырос, – сказала мама, отстраняясь. – Я часто представляла себе нашу встречу, но и вообразить не могла, что ты стал таким высоким.

– Вот уж не думал, что мне когда-нибудь доведется тебя удивить.

Она тихонько рассмеялась.

Это не было прощением, ни в коей мере. Но теперь Акос не хотел ничего портить. Он понимал, что они могут больше никогда не увидеться. Мама пригладила ему волосы, и Акос не стал возражать, хотя был уверен, что они в приглаживании не нуждаются.

– Добрый вечер, Сифа! – нарушила молчание Исэй.

Мама обернулась. К счастью, Акосу не потребовалось предупреждать ее о том, что заговорщики не знают, кто такая Исэй.

Она же предсказательница.

– Здравствуй, – обратилась она к Исэй. – Рада встрече. Твои родные дома места себе не находят: они переживают за тебя… и за твою сестру.

Осторожная фраза с подтекстом. Вероятно, после исчезновения канцлера, в Туве начались беспорядки. А предупредила ли Исэй кого-нибудь о том, куда направляется, или хотя бы о том, что жива? Пожалуй, ее такие тонкости не волновали. В конце концов, она не выросла на Туве, откуда же взяться любви к этой ледяной стране?

– Мы польщены вашим визитом, предсказательница, – обычным своим добродушным тоном сказал Йорек. – Не соблаговолите ли разделить с нами трапезу?

– Соблаговолю. Но должна вас предупредить: я прибыла с грузом предвидений. Полагаю, я вас заинтриговала.

Кто-то вполголоса перевел ее слова тем шотетам, которые не говорили по-тувенски. Акосу до сих пор приходилось прилагать усилия, чтобы отмечать, на каком языке говорят.

Как странно, подумал он. Ты просто знаешь тувенский с рождения, и все тут.

Кайра застыла на ступенях. Девушка выглядела испуганной. Опасается предсказательницы? Нет, скорее, боится встречи с его матерью.

Попроси ее кто-то убить собственного брата или сразиться с врагом не на жизнь, а на смерть, – она даже не моргнет. А мать Акоса внушает ей ужас. Акос усмехнулся.