Знак

– И теперь ты желаешь, чтобы я сняла камень с твоей души?

Прежде чем Акос открыл рот, чтобы ответить, я выскочила из комнаты и заперла за собой дверь.

Перед нами расстилались пыльные улицы Воа. За металлической оградой бурлила огромная, вопящая толпа. На крыльцо особняка вышел Ризек, приветственно взмахнул своей бледной рукой. Люди нестройно взревели.

Праздник Побывки завершался. Сегодня все совершеннолетние шотеты поднимутся на корабль, чтобы на время покинуть планету.

За Ризеком показался Вас, а за Васом – Айджа в чистой белой рубахе. Сегодня он выглядел более вменяемым, чем обычно. Спина прямая, шаг слишком широкий, как будто присущий более рослому человеку. Рот Айджи слегка кривился. Оракул из-за спины Ризека оглядел улицу за воротами поместья Ноавеков.

– Айджа! – ломким голосом произнес Акос.

На лице Айджи мелькнула тень узнавания, словно он заметил кого-то смутно знакомого.

Я повернулась к Акосу.

– Не здесь и не сейчас, ясно? – резко одернула я его, держа за броню.

Нельзя допускать, чтобы он потерял самообладание перед толпой шотетов. Потом я осторожно отпустила Акоса, следя, как двигается вверх-вниз его кадык. Под ухом у Акоса обнаружилась родинка, которую я прежде не замечала.

Не сводя взгляда с Айджи, он кивнул.

Ризек начал спускаться по ступеням, мы двинулись за ним.

В небе парил корабль, накрывший Воа своей гигантской тенью.

Наш город был создан именно благодаря Побывкам: вся эта мешанина древних каменных кладок, укрепленных глиной, и новых технологий, заимствованных у иных народов галактики. Невысокие здания со стеклянными шпилями, казалось, еще сохранили свет далеких звезд, а немощеные дороги отражались в блестящих корпусах поплавков, которые пролетали над крышами домов.

В толпе, конечно же, затесались вездесущие торговцы с своими тележками. Они продавали токопроводящие талисманы и экраны-импланты, которые вживлялись в кожу.

Утром, в промежутках между волнами боли, я подвела синей краской свои темные глаза, после чего нанесла на веки синие тени и заплела волосы в толстую косу. Надела добытую когда-то на Рубеже броню и наручи.

Я посмотрела на Акоса. Он, разумеется, тоже был в броне, в новых черных ботинках и серой рубахе с длинными рукавами, туго застегнутыми на запястьях. Выглядел Акос испуганным. Пока мы шли к воротам, он признался, что никогда не покидал нашей планеты. Ко всему прочему, прямо перед нами вышагивал разительно изменившийся Айджа.

В общем, Акосу было чего страшиться.

Мы вышли за ворота. Я кивнула Акосу, и он выпустил мою руку. Начиналась моя одиннадцатая процессия, и мне хотелось взойти на борт корабля без чьей-либо помощи.

Все было как в тумане. Крики, аплодисменты, цепкие пальцы Ризека, сжимающие протянутые ему ладони. Его смех, мое дыхание, дрожащие пальцы Акоса. Запахи готовящейся на лотках уличной еды, пыль в золотистом воздухе.

Наконец я очутилась внутри поплавка, где нас ждали Айджа с Васом. Айджа затягивал ремни безопасности с таким видом, словно проделывал это сотни раз. Я повела Акоса к креслам в конце салона, намереваясь держать его подальше от брата.

Толпа взревела: Ризек, остановившись у люка, помахал рукой.

Как только люк задраили, Айджа внезапно обвис в своих ремнях, его глаза расширились и лишились всякого выражения.

Ризек, затягивавший ремни, вновь расстегнул их и наклонился к лицу оракула.

– Что там? – спросил он.

– Вижу беду, – глухо ответил Айджа. – Акт неповиновения. Публичный.

– Предотвратимо?

Складывалось впечатление, что подобные беседы – привычное дело для них обоих.

Наверное, так оно и было.

– Да, но пусть все идет своим чередом, – Айджа очнулся и пристально посмотрел на Ризека. – Это можно использовать в твоих интересах. У меня есть план.

– Рассказывай, – прищурился Ризек.

– Расскажу, но наедине, – Айджа кивнул туда, где сидели мы с Акосом.

– Одни неудобства от твоего братца, верно? – Ризек поцокал языком.

Айджа не стал возражать. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Поплавок взлетел.

Погрузочный док корабля был одним из самых любимых моих мест: этакий просторный металлический лабиринт. Нам открылся флот транспортных суденышек, готовых доставить пассажиров на поверхность любой планеты. Механики отполировали их корпуса до блеска, но когда корабли вернутся, они будут покрыты звездной пылью, копотью и заляпаны незнамо чем – в общем, на них останутся отметины самой галактики.

Кстати, грузовые судна – не круглые и плоские, как пассажирские поплавки, но и не угловатые и неуклюжие, как сам побывочный корабль. Они – гладкие и юркие, как морские птицы, которые ныряют за рыбой, сложив крылья. Разноцветные, собранные из различных металлов, и довольно вместительные, рассчитанные на полдюжины – или даже больше – пассажиров.

Едва мы пристали, к нам поспешило множество механиков в темно-синих комбинезонах. Первым вышел Ризек: лихо спрыгнул на палубу, не дожидаясь трапа. Акос поднялся, его кулаки были сжаты с такой силой, что костяшки побелели.

– Ты еще здесь? – тихо спросил он у Айджи.