Знак Бесконечности

Старуха даже не пошевелилась, лишь в фиалковых глазах появилась снисходительная улыбка. Бритте это не понравилось, но выразиться она не успела –– в комнате появилась молоденькая симпатичная особа с платьем на руках. Она помогла одеться и тщательно расправила складки на юбке госпожи, выказывая всяческое почтение. Бритта косилась на Морхару и делала вид, что занята собственным туалетом.

–– Принеси мне гребенку, –– милостиво кивнула девушке и повернулась к ведьме, гордо вскинув подбородок:

–– Ты колдунья?

–– Как вам угодно.

–– Угодно! Как я оказалась здесь?

–– Упали с лошади.

–– Я?! Я прекрасная наездница!

–– Лошадь скинула вас на камни.

Бритта попыталась вспомнить, нахмурилась и хотела уже, как она обычно делает в раздумьях, накрутить локон на палец, а локонов не было. Лицо женщины исказилось сначала от непонимания, испуга, а потом от ужаса и ярости:

–– Кто?! Кто посмел?!! –– она была вне себя от гнева и возмущения.

–– Ваши волосы продлили вам жизнь.

Пальцы герцогини нащупали ранку на виске, и она замерла, осознав, что чудом осталась жива. Дьявол, эта ведьма и, правда, мастерица!

–– Что ж,…о-о-о! –– голос еще дрожал, волосы было жалко до слез, но ведьма заплатит за них. С лихвой заплатит. –– Я желаю…

–– Поговорить. Прошу на воздух, госпожа, –– красивая рука, которой могла гордиться любая самая знатная дама, указала на выход.

–– Ты знаешь о чем? –– конечно, знает. Ведьма! Ничего, Бритта использует ее, а потом заставит заплатить за все разом, как Дезидерию: за высокомерие и гордячество, за пренебрежение к своей особе, за насмешки и наглый тон, за возмутительно –– насмешливый взгляд.

Женщина прошла к выходу.

Марина смотрела им вслед. Бабушка и заносчивая красавица герцогиня уже скрылись в пролеске. Минут пять ходьбы и они окажутся на том месте, что бабушка величает –– ‘портал’. Что это такое Марина не знала, а бабушка не объясняла, но девушке представлялось, что это нечто неуютное, мрачное и нехорошее. Самое место для их гостьи.

Девушка повернулась и пошла в дом –– надо поставить тесто.

Пышноволосый мужчины с горящими глазами фанатика, с завыванием совал ей в нос объемный крест: Молись! Молись!...лись!

–– Кыш, придурок! –– отмахнулась она и открыла глаза. Кто-то звонил в дверь. Взгляд упал на циферблат –– 7. 05.

‘Девочки не проспали!’ –– с ужасом констатировала она и зажмурилась, закрывшись одеялом с головой. Звонки продолжались.

Нет, конечно, можно притвориться, что никого нет дома, и полежать еще под канонаду рвущихся в квартиру. Часа два. Катя настырная. Юля терпеливая. И обе –– обидчивые.

Пришлось открывать.

На пороге стоял Константин Викторович Видеич и мило улыбался –– оскалом голодного аллигатора.

Несколько секунд Саша была в ступоре, а потом попыталась захлопнуть дверь. Неудачно. Костик плавно, но решительно перетек в квартиру и хлопнул дверь спиной, широко разведя руки:

–– Здравствуй, жена любимая!

С полминуты они, застыв, смотрели друг на друга. Костик понял, что ему не рады, сунул руки в карманы брюк и стер улыбочку с лица, а Саша сделала полшага вправо, к трюмо. Конечно, дотянуться до телефона и вызвать милицию он ей не даст, но тубус со снаряжением за зеркалом может его переубедить. Слабый аргумент, но более увесистых на обозримой территории не было, а кухня далеко, и мечтать о пестике, мясорубке, ножах и прочей прелести не стоит.

–– ‘Прошла любовь, завяли помидоры, и тапки жмут, и нам не по пути,’ –– продекламировал мужчина и отлип от двери.

Саша делала еще полшага.

–– Ладно, досадно, но ладно, –– голос Костика был тягучим, как воздух перед грозой. Вообще-то с хорошим он и не ходил… Еще полшага.

–– А вот зачем ты, сука, ФСБэшников на меня натравила?!

Саша наморщила лоб, подгоняя слипшиеся от страха извилины. Они выдали лишь одно – действуй! Она качнулась к зеркалу, выхватила тубус и увидела, как нож с коротким, широким лезвием пошел на нее. Какая-то доля секунды и он вошел бы в диафрагму. Воздух закачался, загустел и поплыл, приглушая крик, полный боли и ужаса. Еще секунда и серые, холодные и безжалостные глаза Костика растворились в мелькающих разноцветных полосах. Сашу закружило засасывая в мерцающую синеву.

Сутки прошли плодотворно и вечером сегодняшнего дня Видеича возьмут с поличным. Все оказалось еще проще, чем предполагал Максим.

Он шел домой, чтоб выпить чая и поесть перед работой. Заодно показаться матери…

‘Не ври. Себе-то –– не ври. Сашу ты увидеть хочешь, вот и идешь домой’.

Малевин начал подниматься по последнему пролету к своей квартире.

Ступень, вторая. Взгляд невольно стремился к дверям прямо перед ним. Сашиным дверям.

Третья ступень. Что-то не так. Макс замешкался: двери девушки были неплотно закрыты. В грудь, как змея, прокрался холод нехорошего предчувствия. Ведь ничего не могло случиться, ничего!

Четвертая ступень.

Забыла закрыть и только. Это просто нервы шалят, капитан.

Пятая ступень, шестая. У него возникло чувство, что он вновь ступает по каменистой насыпи около Ачхой-Мортана или Шали.