Знак бесконечности

Гостей провожала Хизер, желала всем хорошего пути, говорила, что море сегодня гораздо спокойнее, и они легко доплывут до Глазго.

— Хотелось бы верить, — проворчал Миша, которого, кажется, слегка пугал морской вояж после шторма.

Маша на хорошем английском благодарила хозяйку гостиницы за гостеприимство и возможность переждать непогоду.

Стас жал руку бармену, который вместе с Хизер провожал гостей.

Лана нетерпеливо постукивала наманикюренным пальчиком по жутко дорогой сумочке с легендарным логотипом.

Антон снова был в телефоне. Соня старалась на него не смотреть. Но получалось плохо. Она видела его склоненный над экраном профиль. Такой знакомый. Когда-то она видела этот профиль каждый день, он сидел рядом и точно так же смотрел в тетрадь, размышляя над задачкой по физике. И точно так же слегка отсвечивал еле заметный шрам над бровью.

* * *

Это случилось в самом начале десятого класса. Антон уехал на соревнования, и Соне пришлось самой справляться с алгеброй и вспоминать все то, что она успела забыть за лето.

Они переписывались каждый день, но она все равно скучала. Весенний поцелуй открыл для обоих так много, что они с трудом перенесли летнюю разлуку — отдых на море с родителями, поездки на дачу к родственникам и прочие преграды. Оказывается, можно гулять по улицам, держась за руки, обниматься в кино и целоваться украдкой, сидя на последнем ряду.

Каждая встреча, каждое прикосновение, каждый поцелуй рождали в душе что-то новое, непонятное, волнующее. И предвкушающее.

И ей уже шестнадцать, и она вдруг открыла для себя мир поэзии, и от прочитанных строчек сносило голову и сладко замирало сердце, потому что, кажется, они были написаны про нее. Про них.

Ты берешь меня за руку и не задаешь вопросов
Не скандалишь по пустякам и много знаешь
Аккуратно с глаз моих отодвигаешь волос
И как будто бы в самое сердце ныряешь

Ты герой, ты воин, мне с тобой ничего не страшно

Ты твердишь: «твои проблемы — моя забота»
Ты моя стена, крепостная башня
Ты мой лучший друг, ты моя свобода[16].

И песни тоже были написаны про них. Им по шестнадцать, и они оба учатся целоваться, с каждым разом открывая для себя новые ощущения, и сердце замирает всякий раз от его нового осторожного прикосновения. Им обоим немного страшно, но ужасно любопытно трогать друг друга и очень хочется погладить спину, и плечи, и даже… даже забраться ладонью под футболку, чувствуя пальцами тепло кожи, забывая дышать.

Им обоим по шестнадцать, и любовь кажется чем-то волшебным и сумасшедшим одновременно. Любовь у них особенная. Не такая, как у всех.

Хотя слов признания никто не произносил.

Но Соня была уверена, что это именно любовь. Совсем как у Ромео с Джульеттой, про которых она смотрела кино с Ди Каприо в главной роли, а потом скачала себе песни в плейлист. Песни, конечно, старые, но прикольные.

И вот, пока Антон был на соревнованиях, эти песни спасали.