Знак бесконечности

Прочитав «сиди в своей Шотландии и страдай», Антон не смог удержаться от улыбки. Только она могла такое написать, только она могла так с ним разговаривать. Все, кто были после, слишком хотели понравиться, чтобы ответить с вызовом, все, кто были после… их по-настоящему и не было. Всего лишь попытка забыть и забыться.

Он вспомнил, как на острове наряду со всеми смотрел фотографии ее изделий в телефоне. Они тогда играли в «Уно». Соня стала настоящим мастером, у нее получилось.

— Когда-нибудь у меня будет своя мастерская, — заявляла она, сидя за гончарным кругом в их съемной квартире.

Собственная у него появилась позже, а тогда о ней можно было только мечтать. Нет, родители были готовы подарить Антону на двадцать лет отдельное жилье, но гордость. Гордость и желание сделать для этого что-то самому отодвинули покупку. Только когда они с Никитой вдруг сорвали хорошие деньги на колебании курса акций и удачно вложились повторно, только тогда Антон позвонил маме и попросил ее помощи в поиске подходящей квартиры. Конечно, всей суммы на покупку у него нет, но на первоначальный взнос хватит. Мама была счастлива. Сказала, что очень им гордится и что остальную сумму они с отцом возьмут на себя. А Антон до сих пор не понимал, как они тогда с Никитой так удачно сыграли, ведь были совсем зелеными. То ли интуиция, то ли правда новичкам везет… Как бы то ни было, но примерно через год со съемной квартиры он съехал и был этому очень рад. Слишком многое в ней напоминало о Соне, о том, как они засыпали и просыпались; как смотрели в обнимку кино, хрустя чипсами; как у нее не раз подгорал ужин, когда она что-то торопливо зарисовывала на листе бумаги; как он однажды сел за гончарный круг и попытался что-то изобразить под ее чутким руководством, а потом услышал: «Иди уже считать свои активы и пассивы, все равно учить тебя искусству бесполезно». Но всякий раз, когда Антон наблюдал за ее руками, как легко под тонкими пальцами появляются вазы и кувшины, это казалось очень просто. Обманчиво просто. А еще это завораживало. И было похоже на фокус. Антон так и называл ученические изделия Сони — «Фокус Феи» и предлагал сделать из этого названия бренд.

— Будет круто, — уверял он.

— Не спорю, — отвечала она. — Только сначала надо стать хорошим мастером, чтобы бренд не сыграл роль антирекламы.

Все это было так давно. Когда оба верили, что добро обязательно победит зло, что есть только белое и черное, и если ты не максималист по жизни — значит, слабак. Наивные.

Никите Антон позвонил только после того, как принял душ, навел порядок в возвращенных из полиции вещах и поужинал в ресторане отеля. Ему надо было собраться с мыслями.

На звонок друг ответил сразу и, узнав, что Антона выпустили на свободу, разразился долгой нецензурной речью, рассказывая о своем отношении к случившемуся, и как можно быть таким идиотом, чтобы не заметить подлога, и что он чуть умом не тронулся, представляя, как Антона на годы упекают за решетку. А потом, выпустив пар, тихо добавил:

— Мне Соня звонила.

— Вот как?

— Да. Мне кажется, ты ее тоже напугал.

Пауза. После которой Антон медленно задал вопрос:

— И часто вы созваниваетесь?

— С универа ни разу. Когда увидел ее звонок — сам не поверил.

Оба помолчали, а потом Антон сменил тему. Он не был готов обсуждать Соню ни с кем.

Сиди и страдай, значит? А сама даже до Никиты добралась? Ладно.

Это было похоже на начало нового пути, светлого и обязательно счастливого. Он все обдумает позже основательно, а пока:

— Что с «Вега-продуктом»?

— Да беда. Акции как рухнули, так и не поднимаются. Черт его знает, что творится с предприятием, официальных объявлений никаких. Такое впечатление, что там внутренние войны, которые просто топят компанию.

— Позвони Берцову, скажи, что я хочу вернуть свои деньги.

— Он не сможет тебе выплатить. Если Берцов вложился в «Вегу», а он вложился, то сидит сейчас в глубокой заднице.

— Но договор есть договор. Короче, свяжись с ним завтра, а потом отзвонись мне.

— Понял. Слушай, я так рад тебя слышать! Ты обратно скоро?

— Скоро. Как только с билетами вопрос решу, так и вернусь.

5

Вопрос с покупкой билетов решился не очень легко, но все же решился.

Нога пришла в норму, и Антон больше не пользовался тростью. От Ланы было получено несколько сообщений с уверениями в большой и светлой любви. На них Антон ничего не ответил. Слишком свежи оставались в памяти ее слова о том, что он просто попутчик. Они не ранили, нет. Они облегчали задачу.

Никита позвонил, когда Антон ставил подпись в полицейском участке на последнем документе, совершенно бесполезной бумаге, но, как ему объяснили, нужной для того, чтобы закрыть дело окончательно.

— Ну, денег у него нет, — без предисловий приступил к делу Никита. — По ходу, мы его разорили. Твой Берцов плакался и уговаривал повременить.

— Врет. У такого хитреца всегда есть подушка безопасности. Он просто надеется потянуть время и отыграться на других бумагах.