Знак Близнецов. Потерянный рай

И еще его не покидало предчувствие, что сидящий рядом с ним зверь должен был хотя бы однажды в своей жизни сталкиваться с человеком. Антон по личному опыту знал, что ни одно дикое животное не станет выказывать дружелюбие незнакомому существу. В лучшем случае оно бы проигнорировало странное двуногое.

Эти размышления во многом предопределили его дальнейший выбор. Он сам не заметил, как чувство пустоты и безысходности в его душе постепенно вытеснило жгучее любопытство. Он твердо знал, что на эту планету никогда не ступала нога космических первопроходцев. Цивилизация Элио всего семьдесят лет назад, после долгого и мучительного развития, сумела вторично выйти в космос и почти что сразу после освоения орбитального пространства своей собственной планеты была втянута в затяжную и кровопролитную борьбу с космическим флотом далекой и уже прочно забытой прародины, так что колониальная политика Элио умерла, еще не родившись, и эта планета, расположенная почти что в световом годе от родины Антона, никак не могла посещаться людьми…

«А вдруг где-нибудь здесь замаскированная база землян?!» — обожгла его внезапная мысль. Такая возможность просто не приходила ему в голову…

Антон невольно огляделся, чувствуя, как от посетившей его мысли окружающий мир вдруг начал неуловимо меняться, словно поблек сияющий полдень, тени вдруг стали враждебнее и резче, звуки изменили свой нейтральный характер, и к ним примешались подозрительные шорохи…

Рука Вербицкого непроизвольно легла на рукоять автоматического пистолета.

Пух сонно прищурился и внезапно повалился на бок. Задрав к небу одну из лап, он принялся вылизывать рыжую шерсть, изредка поглядывая на побледневшего Антона.

— Тьфу ты… черт!.. — непроизвольно выругался он, присев на корточки. — Для тебя все нормально, да, котяра ты бессовестный?!

Ответом на его упрек был холодный и мокрый нос, тут же с готовностью уткнувшийся в его щеку.

В этот момент Антон и принял окончательное решение.

— Хватит вылизываться, — скомандовал он. — Пойдем-ка оглядим окрестности.

Пух, сощурясь, смотрел на него зелеными глазами- щелками, лишь кончики его ушей слегка подергивались, улавливая человеческую речь.

Антон сделал несколько шагов в сторону обрывающегося над котловиной склона и, наметив тропинку, решительно полез вниз, цепляясь руками за редкие, чахлые кусты, изредка попадавшиеся на его пути.

Преодолев с десяток метров, он остановился и посмотрел вверх. Над обрывом торчали голова и передние лапы Пуха. Он смотрел вниз, на удалившуюся фигуру человека, и нервно подергивал шкурой, готовясь к прыжку.

Наконец он решился и, оттолкнувшись от края обрыва, взвился в воздух, рыжей молнией промелькнув над головой оторопевшего Антона и мягко приземлившись метрах в двадцати ниже.

— Ну ты даешь… — изумленно покачал головой Антон, возобновляя спуск.

Тот путь, по которому они двигались, был, наверное, одним из немногих возможных выходов из котловины. Антон решил про себя, что некогда здесь низвергался водопад: скальные выступы были сглажены, менее прочные породы попросту вымыты многолетним течением воды, и теперь древнее русло представляло собой последовательность сбегавших ко дну котловины базальтовых террас, перекрытых наносами.

Ему невероятно повезло, что, находясь в полубессознательном состоянии после ранения, он скатился именно на такую, вымытую некогда водой площадку. Спускаясь, он задержался на ней. Среди редких деревьев с ярко-зелеными, плоскими, как зонтики, кронами еще стояли лужи воды. Задрав голову, он оценил свой ночной путь до следующего уступа, где располагалась та самая пещера, и невольно покачал головой. Решиться на такой подъем, тем более ночью и в дождь, мог только умирающий безумец…

Его спутник тем временем оказался уже далеко внизу, и его рыжая с коричневатым отливом спина мелькала между камней почти у самого дна котловины.

Антон мысленно наметил следующий отрезок пути и полез, воспользовавшись участком старого оползня, на котором росли колючие кусты. Цепляясь за них, а иногда просто утрамбовывая ногой почву в виде небольшой ступеньки, он более или менее благополучно достиг самой нижней каменной террасы.

По мере того как он спускался все ниже, прохладный и горьковатый горный воздух стал значительно теплее, появились различные, тревожившие обоняние человека запахи, чувствительно повысилась влажность. Вообще, судя по первому впечатлению, микроклимат котловины наводил на мысль о болотах и долгих утренних туманах.

Дно котловины, как он заметил еще сверху, не было ровным, как у кратеров: ближе к месту крушения его истребителя виднелся поросший кустарником холм, дальше почва опять понижалась, полого опускаясь к противоположной, совершенно отвесной стене.