Знак чудовища

— Отцовский наказ — дело святое, — согласился барон. — В наше время не часто добьешься от детей понимания и послушания. Но я, увы, пристрастился к гномьему зелью давно, так что надеюсь, вы простите мою слабость. С вашего разрешения, я все-таки выкурю трубочку. Очень, знаете ли, хорошо после еды. Способствует перевариванию пиши.

— Конечно, простим, барон, — сказал Рон, поднимаясь из-за стола и сверля друга недовольным взглядом. — Я уже видел вашу коллекцию, покажите теперь ее тану. Быть может, это отвлечет его от мыслей о ранениях.

— Отвлечет, — согласился Сигмон, окончательно решивший завтра же утром отправиться в Волдер. — Спасибо, барон.

— Прошу за мной, — пригласил Нотхейм. — И, пожалуйста, ничему не удивляйтесь!

— Я постараюсь.

Рон только вздохнул, догадываясь, что и в кабинете основной удар гостеприимства барона ему придется взять на себя.

Кабинет оказался огромным залом, едва ли не больше того, где они обедали. Правда, он находился в подвале, так что низкие потолки нависали над головой, давили на плечи и делали кабинет похожим на каземат. У входа стоял массивный стол красного дерева, около него — простой комод и книжный шкаф. Пара кресел — массивных, под стать столу, — завершала облик кабинета барона. А дальше начиналось то, чему тан не смог подобрать названия.

От стола в глубь зала уходила истертая до дыр ковровая дорожка, давным-давно потерявшая цвет. Все остальное место занимали чучела. Их было не меньше сотни, и каждой искусный таксидермист придал особую позу. Это напоминало зверинец — огромный зверинец и одновременно звериное кладбище. Здесь встречались и рыси, и лоси, и медведи, и кабаны, а где-то в середине белела шкура горного льва. Коллекция барона оказалась самой большой из тех, что доводилось видеть Сигмону. Такое разнообразие удивило его, но вовсе не обрадовало. Он никогда не любил охоту, считая ее пустой тратой времени. Как и его отец, он предпочитал лишний раз посидеть за книжкой, набраться ума, а не совершенствоваться в убиении невинных тварей. Зверей он жалел. И сейчас, глядя на ряды мертвых тел, на эту покойницкую, пахнущую кладбищем, он испытал чувство, близкое к омерзению. Барон сильно его разочаровал.

Нотхейм, ничуть не беспокоясь о чувствах гостей, продолжал болтать с алхимиком о разных пустяках. Не прерывая беседы, он подошел к столу и взял со специальной подставки длинную трубку из белой глины. Мундштук у нее оказался длиной в локоть, не меньше. Широкая чаша была искусно сделана в виде замковой башни — на ней проступал каждый кирпичик, по бокам расположились окони а, а над ними устроился герб Нотхейма. Барон, продолжая разговор, открыл склянку с притертой крышкой и ловко набил трубку табаком. Потом поджег от свечи длинную щепку и прикурил. Из трубки повалил сизый дым, и по комнате пополз запах паленого дегтя. Сигмон удивленно поднял брови и только из вежливости не заткнул нос.

— Табак с южных побережий, — пояснил Хиддер. — Настоящая драгоценность. Исключительно для гурманов.

Тан вежливо улыбнулся, а алхимик, нисколько не смущаясь, помахал ладонью перед носом, разгоняя амбре.

— Но прошу вас, — спохватился барон. — Пройдемте к экспонатам! После еды очень полезно немного пройтись пешком.

Алхимик подхватил барона под руку и увлек в глубину зала. Сигмон пошел следом, с жалостью всматриваясь в стеклянные глаза зверей. Нотхейм увлеченно рассказывал о том, где и как он добыл зверя, какого ему привезли, откуда. На ходу он курил, размахивал трубкой и все порывался обернуться к Сигмону. Рон, уловивший настроение друга, старался барона отвлечь. Вскоре, распаленный рассказами об охоте, Нотхейм позабыл про тана и сосредоточил внимание на алхимике. Тот охотно беседовал с хозяином замка, ахал в нужных местах, изображал искреннее восхищение и поражался величине коллекции. Про себя Рон думал, что, если один раз выдержал подобную экскурсию, значит, выдержит ее и во второй.

Сигмон медленно брел следом и размышлял о том, что Волдер — хороший шанс на спасение. Конечно, там очень опасно, но чужаков не любят везде. А он, куда ни пойди, всегда будет чужим. Но он опасный и сильный чужак и может постоять за себя. А Рон… Пожалуй, алхимика не стоило брать с собой. Конечно, его знакомства и бойкий язык могут помочь, но приключение обещало быть слишком опасным. Сигмон решил не рисковать жизнью друга. Рон и так сделал для него очень много, не стоило впутывать его еще в одну историю. Придя к такому выводу, Сигмон решил, что завтра утром уедет один. Бумаги Леггера у него в сумке, клинок тоже при нем. Денег он заработает сам, а Рон прекрасно проведет время в компании барона.

— Ла Тойя! — громом разнеслось по залу. — Где вы, любезный тан! Идите сюда, я покажу вам жемчужину коллекции!