Знак чудовища

— Это я, — чудовище, — прорычал виконт. — А ты — человек с толстой шкурой. Наивный и доверчивый юнец, вбивший себе в голову, что он не такой, как все.

— Я просто не похож на тебя, но тоже не человек. И я…

— Ты хоть раз задумывался о том, что делает чудовище чудовищем?

Риго подался вперед и сунул тану под нос отрубленную голову лавочника. Сигмон увидел закатившиеся глаза, слипшиеся от крови волосы, и зажал рукой рот, борясь с подступившим к горлу комком.

— Ты знаешь, почему его держали в военной тюрьме?

— Нет.

— Когда я следил за стражниками, то подслушал очень интересный разговор. Я подозревал нечто подобное, но правда оказалась даже хуже моих подозрений. Наш скромный лавочник был Вентским Душегубом. Его не зря держали рядом с нами. За последний месяц Виуд убил три десятка человек — по одному на каждый вечер. И никто не знает, скольких он убил раньше.

— О небо! Риго, это правда?

— Чистая правда. И знаешь, почему он убивал? Ему это нравилось. Просто нравилось.

— Лавочник — убийца?

— Смотри. Нет, не отворачивайся, смотри! Никаких клыков, никаких отметин… Я пью кровь раз в месяц, в ночь полной луны, чтобы сохранить силы, и моя жертва даже не всегда умирает. Так нужно, иначе от нестерпимой жажды я впаду в бешенство и учиню кровавую резню. Возможно, умру я, возможно, сотни людей. Одна жизнь в месяц. И то не всегда, порой мне удается сдерживаться. Но я, как обычно говорят, упырь. Это в моей природе, это мое проклятье. Так кто из нас чудовище?

— Я не знаю, — пробормотал Сигмон. — Он, наверно, просто сумасшедший.

— Просто? Ты знаешь, сколько в городе швали? Грабители, душегубы, насильники и прочий сброд. Сверяю тебя, за год они убивают намного больше людей, чем я или мои братья. Намного больше.

— Но дело не в числе! И убийство одного — Убийство!

— Верно. Но я не могу не убивать. Такова моя природа. У меня нет выбора. У них есть. Но они убивают.

— Но Риго! Это совсем не то!

— Смотри на эту падаль. Пятеро из его жертв — девочки лет десяти. Ему нравилось, понимаешь?

Виконт швырнул голову Сигмону. Тот поймал ее, вскинул и отбросил в сторону.

— Чудовище, — презрительно протянул вампир. — Ты просто человек с отметиной, не более чудовищной, чем шестой палец на руке. Добряк, освободивший сумасшедшего убийцу. Тебе далеко даже до меня, а уж до него тебе как до серых гор.

— Но почему! Почему ты вернулся за мной! Ведь, по-твоему, я просто человек!

— Позвольте заметить, любезный тан, что вы — настоящий болван. Еще немного — и действительно обижусь. Я помог тебе по дружбе. Не потому, что вижу в тебе кровную родню, а потому, что ты — это ты. Сигмон ла Тойя — человек, который мне помог.

Сигмон опустил глаза. Виконт замолчал, и стало слышно, как где-то далеко, в начале переулка, закричали. Сначала один человек, потом десяток сразу. Кажется, сбежавший стражник наткнулся на один из патрулей и теперь возвращался к месту сражения с подкреплением. Риго вскинул голову, прислушался и поднял меч.

— Знаешь, — тихо сказал Сигмон. — Я тут вспомнил… Несколько месяцев назад, когда я еще был курьером, у нашего офицера — капитана Белмонта, — пропала дочь. Маленькая Катаржина. Ей было десять лет. Хорошо ее помню, гувернантка часто приводила ее в штаб к отцу. Это было не по правилам, но на эти визиты все смотрели сквозь пальцы. Ее все любили. Когда Катаржина пропала, капитан поднял на ноги полковую разведку. Они никого не нашли.

— Я не помню… — сказал виконт, но Сигмон знаком велел ему замолчать.

Он распрямился, поднялся на ноги. Сплюнул на холодные камни, а потом со всей силы пнул голову предателя. Она взлетела в воздух, глухо шлепнула в стену и ускакала в темноту, как детский мяч. Тан молча нагнулся, вытащил из-под тела десятника свой меч и сунул его за пояс.

— Ну, наконец-то, — выдохнул виконт.

— Спасибо, Риго, — отозвался тан.

— За что?

— За все. За то, что вернулся, за то, что поговорил со мной…

Из темноты доносился топот подкованных сапог и гневная брань. Судя по звукам, к месту схватки спешил целый отряд. Похоже, стражники разозлились не на шутку и собирались жестоко отомстить за своих сослуживцев.

— Надо уходить, Сигмон.

— Верно. Пора расставаться. Прощай, Риго. Ты ведь остаешься, верно?

— Мне нравится этот город, я к нему привык. Так что да, остаюсь, хотя некоторое время в нем будет не очень уютно. А куда собрался ты?

— Терния.

— Изрядно. Но зачем?

— Тоже подслушал один разговор. — Тан улыбнулся. — Говорят, в библиотеке Гернийского университета есть один интересный свиток. Маг по имени Леггер исследовал человека, очень похожего на Меня, и подробно записал наблюдения.

— Думаешь, что найдешь эти записи?

— Точно так. Быть может, это поможет избавиться от проклятого клейма.

— Сигмон! Ты так ничего и не понял.

— Понял, Риго, все понял. Но клеймо остается клеймом, и я не человек, что бы ты ни говорил. Я не могу с этим смириться.

— Помни о выборе, Сигмон. У меня его нет, у тебя есть. И пока он остается, ты — человек.

— Я так решил.