Знак Чудовища

Глубоко вздохнув, тан расслабился, решив не давать повода для драки. Четыре стражника, капитан, это пустяки. Он мог бы раскидать их в мгновенье ока. Перерезать как овец. Но тогда - прощай мечта о заработках и о собственном скакуне. За ним началась бы настоящая охота: сопротивление страже каралось быстро и безжалостно. Если поймают, - вздернут без разговоров на первом же дереве. Если не поймают, так поднимут на ноги сыщиков, начнут травить, разошлют описания пограничной страже. Привлекать лишнее внимание к своей персоне Сигмон не желал. Не хватало еще, чтобы кто-то прознал о его тайне, о чудовищной метке, перевернувшей его жизнь.

- Ну? - осведомился капитан.

Сигмон выдохнул и покорно склонил голову. Пусть. Может, удастся вырваться. Ничего плохого он не сделал. Скорее всего, отберут меч да прогонят прочь. Клинок жалко, но своя шкура дороже. Много дороже всех клинков мира, какими бы расчудесными они не были.

Так они и пошли: капитан чуть впереди, следом Сигмон. Его веди двое крепких стражников, под локоток, как барышню. Еще двое плелись следом.

- Сирота, значит? - бросил капитан на ходу.

- Да, - отозвался Сигмон, думая о том, что делать, если начнут вербовать в стражу.

- Проездом, значит?

- Проездом, - подтвердил тан, решив, что в стражу он поступит, если предложат, а потом, выбрав удобный момент, сбежит.

- Расчудесно, - отметил капитан и снова прикусил длинный ус.

Дальше шли молча. Ночные улицы столицы, освещенные фонарями и факелами, скоро остались позади. Патруль бодро шагал по темным закоулкам, пугая ночных воришек. Подозрительные личности тихонько отступали в тень и провожали патруль недобрыми взглядами.

Сигмон лихорадочно перебирал в голове планы спасения. Он снова вернулся к мыслям о побеге. Пятеро стражников - сущие пустяки. Пара оплеух и они разлетятся как куклы, останется лишь подхватить меч и нырнуть в темноту. То, что вряд ли удалось бы на центральных улицах, тут сойдет с рук. Запросто. Вот только капитан, ушлый, судя по всему, служака, наверняка запомнил его лицо. Описание преступника, его словесный портрет, мигом разойдется по всем постам - и внутри города, и среди охранников ворот, а может, доберется и до других городов графства. Если бежать, то капитана нельзя оставлять в живых. Солдатня - тупая челядь, они и свое то лицо с трудом узнают, если зеркало поднести. А вот капитан… Сигмон досадливо поморщился. Убить человека просто так - не в бою, не на поединке - на это он решиться не мог. Рука не поднимется. «Откуда взялся этот капитан - зло подумал он. - Зачем он здесь? Почему не десятник? Что этот щеголь тут делает?» Тан заскрипел зубами, вспоминая, как недавно, он уже шел под конвоем. Тогда его спас Риго. И вот, снова ночь, снова стража… Кажется, это судьба. На этот раз придется действовать самому.

Капитан, словно почувствовав злость пленника, обернулся и остановился. Тана провели мимо, и теперь он шел первым, не видя щеголя в черном колете.

Сигмон сжал зубы, чуть не выругавшись с досады. Плохо. Все плохо. Внутри живота отчаянно трепыхался комок страха, призывая хозяина уносить ноги подальше от этой компании. Чувство близкой беды давило на плечи почище стражников.

«Пора, - подумал Сигмон. - Если не сейчас, то и никогда. Начнем… А там как получится».

- Эй! - позвал он. - Капитан! Я…

Боль пронзила шею огненной спицей, и Сигмон закричал. Он прыгнул вперед, вырвался из рук стражников и обернулся. Капитан стоял рядом, а в его руке блестела длинная тонкая игла.

Взбешенный тан ринулся вперед, намереваясь придушить всю компанию голыми руками, - теперь уже без всяких угрызений совести, но улица взбрыкнула, как норовистый жеребец. Ноги разом онемели, и Сигмон даже не успел сделать второй шаг. Он рухнул на камень мостовой плашмя, как дубовая колода, успев только запомнить взгляд капитана - спокойный и довольный, как у рыбака, выудившего из мелкого деревенского пруда жирную щуку.

* * *

Каменный пол холодил правую щеку, а мелкий зловредный камешек жалил мочку уха не хуже осы. Сигмон заворочался, перевалился на спину и сел, пытаясь прийти в себя. Кругом темно, по настоящему темно, хоть глаз выколи. И еще - сыро и холодно. Тан махнул рукой в темень, и задел пальцами каменную стену, такую же холодную, как и пол.

- Проклятье, - выдавил тан.

Опять темница. Что за злой рок ведет его по этой земле? Не иначе чем-то он прогневал высшие силы. Может, безверием. Он никогда никому не поклонялся, не приносил подношений… Слишком много их - тех что сверху, слишком велика армия тех кто снизу - в расшитых балахонах, с толстыми животами, сальными лицами и жадными руками. И каждый проповедует свою избранность, свое право управлять другими людьми. Род ла Тойя никогда не питал к ним уважения, надеясь только на себя. И все же Сигмон попытался вспомнить подходящего божка, которому следовало помолиться об избавлении из узилища, но так и не вспомнил ни одного. Голова просто раскалывалась от боли, ей было не до божков.