Знак даосов (СИ)

Через десять минут внедорожник Мелехова мчался на бешеной скорости по улицам Москвы, пугая другие машины сиреной и проблесками синего цвета. Игорь рвался к Норе. Злился на себя и свою глупость, проклинал собственное неверие, и поражался своей слепоте, невозможности узнать, понять очевидное и единственно правильное – Нору он любил всегда, а если быть честным, то никого, кроме нее не любил.

- Нор, какой же я баран! – начал по обыкновению один из своих монологов. – Я все скажу. Я все тебе скажу сейчас. Кретин! Баран! Чёрт, «баран» уже был. Дважды баран!

Он домчался до дома в рекордные двадцать минут! Бросил машину у ворот, не закрыв толком двери, и побежал к крыльцу. Нора уже выскочила на улицу – босая, в тоненькой маечке! На бегу Игорь подхватил маленькую, и внес в дом.

- Игорь, ты своей сиреной взбудоражил весь поселок, – Нора смеялась весело и беззаботно, пока Мелехов аккуратно ставил ее не ноги. – Вот интересно, куда ты так спешил? Я же обещала тебя дождаться. И очень рада, что дождалась.

Тонкие изящные руки легли на плечи Игоря, самые синие в мире глаза смотрели с любовью и сияли так, что Мелехова едва не ослеп.

- Нора, маленькая моя, слушай внимательно – я должен уехать, – обхватил большими ладонями её личико. – Я не могу не ехать, понимаешь?

Он видел, как из глаз Норы уходит сияние, взгляд становится темным, встревоженным.

- Игорь, нет. Нет! Ты не можешь. Зачем? Не надо, пожалуйста, не надо! – и огромные слезы, блестящие и очень тяжелые.

- Если бы я мог, если бы я только мог, Нора. Не плачь, маленькая, – прошептал и начал целовать мокрые щеки, печальные глаза.

- Игорь, я люблю тебя. Я всегда любила только тебя, - она шептала в ответ. – Я пыталась не любить, но ничего не вышло.

- Я сейчас только понял… Я знал, Нора, только не понимал. Я баран, – горячие губы встретились с такими же горячими.

Не померкло и не вспыхнуло – окатило. Любовью окатило, страхом, нежностью, близкой разлукой. Все стало правильным, очень важным и драгоценным.

- Нора, я люблю тебя. Я всегда знал, что ты моя Нора и ничья больше. Как же поздно я понял. Глупо как, – Игорь с трудом оторвался от маленькой, понимая, что время на исходе. – Я должен идти. Об одном прошу, не ходи меня провожать, иначе я просто не смогу уйти – разорвусь. Жди меня. Ничего и никого не бойся, слышишь?

- Я слышу. Игорь, я слышу… – цепкие пальчики не отпускали. – Не уходи!

- Козявка, глупая… – он снова принялся целовать ее, понимая, что безнадёжно опаздывает. – Я вернусь. Я очень скоро вернусь!

Она отпустила…

Игорь выскочил на улицу, и пустился бегом до калитки, не оглядываясь туда, где оставил самое дорогое – Нору.

- Игорь! – он все же обернулся на ее пронзительный крик. – Ты забыл!

Она – босая, маленькая, трогательная – бежала по дорожке сада к нему.

- Вот, заяц. Пусть будет у тебя.

Игорь взял с ее ладони самодельный брелок, крепко поцеловал Нору в последний раз.

- Я очень скоро вернусь, маленькая.

Калитка захлопнулась за ним, явила свою неодушевленную жестокость, и отрезала друг от друга тех, кто уже давно был единым целым.

Игорь не выполнил своего обещания – он не вернулся ни через месяц, ни через два….

Глава 25

- Павел Иванович, доброго дня. – Звонок Норы застал Елисеева на выходе из дома.

- Нора… Нора, здравствуйте! – майор остановился на ступенях подъезда, впервые за долгое время, почувствовав радость. – Как здорово, что вы позвонили, даже не представляете!

- И я рада слышать ваш голос. Как вы? Все ли в порядке?

Елисеев задохнулся, не зная, что ей ответить. Она бы сильно удивилась, услышав правду. Вот только что был неприятный серый ноябрьский день, и все разом переменилось, став праздничным и волнительно-радостным. Ведь позвонила она, та самая, ради которой он лег под нож пластического хирурга, лелея призрачную надежду на ее благосклонность. Та, о которой он никак не мог забыть. Та, в которую был влюблен с первого разговора в госпитале. Та самая Нора Штейнер.

- Все отлично. Нора, что-то случилось? Или вы вспомнили обо мне и решили расцветить мой хмурый день?

- И да, и нет, Павел Иванович. Я хотела узнать, как вы поживаете и просить вас об услуге. Вот такая я корыстная.

В ее голосе Елисееву почудились тревожные ноты, но не придал им значения, думая только о том, как хорошо снова говорить с ней.

- Ну что же, потрафим вашей корысти и моей радости. Нора, давайте встретимся? Я свободен совершенно. Где я могу вас найти?

- Павел Иванович, вы даже не представляете, как это здорово! Я приеду туда, куда вы укажете.

- Нора, за кого вы меня принимаете? Заставлять красивую девушку искать меня? Я не способен на такую жестокость. Где вы?

- Я сейчас в своей квартире, - она запнулась, но продолжила. – В своей московской квартире. Дело о риелторах закрыто. Суд состоялся. Я приехала, чтобы разобрать вещи.

- Давайте адрес, Нора.

Она назвала улицу, номер дома, и через минуту Елисеев уже сидел за рулем автомобиля, разглядывая свое обновленное лицо.