Знак И-на

Шестобитов оставил ключи в замке зажигания — вдруг кто-то догадается угнать машину. Затем открыл бардачок, вынул оттуда все документы и мелочи, огляделся, вышел из машины и медленно закрыл дверцу. Выдохнул, вытер пот со лба. Посмотрел вокруг — никого нет, никто не видел. Сегодня пятница, потом выходные, а в понедельник, тридцатого апреля, офис будет закрыт. За тридцатое все уже отработали в прошлые выходные, так что первые вопросы могут появиться только через неделю. Тогда ему уже на все будет плевать. Ему будет плевать уже завтра.

Шестобитов неуверенно отошел от машины и направился вниз по улице. Тяжелый кожаный портфель непривычно бил по ноге, Богдан Витальевич крайне редко ходил пешком — по крайней мере, с тех пор, как вышел из тюрьмы и познакомился с Морозовым. Счастливый случай. Шестобитов не соврал, никаких личный связей, никаких протекций не было. Морозов действительно сам нашел Богдана, сам нанял и сам дал тому большие полномочия. И не вопреки темному прошлому Шестобитова, а только благодаря ему. А уж как именно отбирал Морозов себе директора — кто его знает. Может быть, перебирал дела всех недавно освободившихся, отсидевших за мошенничество. Может быть, оценивал объем компромата. На Шестобитова компромата было достаточно — лучшая гарантия лояльности.

Так он и был лоялен. Жили же с Морозовым душа в душу, считай, десять лет. Пока Морозова не убили.

Шестобитов поймал себя на том, что озирается и выискивает лицо — везде, среди людей, за витринами магазинов, на остановке троллейбуса, на котором он поехал домой. Чтобы заплатить за проезд, пришлось смотреть, есть ли в кошельке налик. Нашлась только пятитысячная купюра — держал на всякий пожарный вместе с парой сотен евро — для ГИБДД. Водитель троллейбуса скривился, сказал — сдачи нет. Шестобитов пожал плечами. Не моя, мол, проблема. Водитель скривился еще сильнее. Сказал: «Ну иди так». Шестобитов прошел в самый зад троллейбуса, тщательно разглядев всех пассажиров. Нет, его тут нет. Успокойся, он не охотился за тобой, он охотился за Морозовым.

Да, Шестобитов видел его — дважды. В первый раз где-то в начале декабря. Парень довольно долго стоял на улице, на противоположной стороне от офиса. Холод был парню словно нипочем. Просто стоял и смотрел куда-то на дорогу. Потом подъехала машина с Морозовым, и парень ушел. Ничего особенного, но через несколько дней Шестобитов увидел его во второй раз — когда Богдан с Андреем Петровичем вместе стояли на улице перед офисом. Морозов рассказал тогда анекдот… какой-же это был анекдот? Что-то пошлое, про ролевые игры, что ли… Они как раз хохотали, когда этот парень прошел мимо по другой стороне улицы. Даже не посмотрел на них, ничего не сказал, ничего подозрительного не сделал. Просто запомнился. Кому другому бы ни за что, но у Богдана хорошая память на лица. Когда работаешь с людьми, когда для дела тебе до зарезу нужно их доверие, ты автоматически запоминаешь лица, имена, детали — кто что курит, кто что пьет, кому какая музыка нравится, кто сильно верующий, а кто любит бильярд.

Значит, этот парень убил Морозова. А перед этим он за ним следил. За этим шел странный, но неоспоримый вывод. Этот парень просто должен быть профессионалом. Наемный киллер. Кому, в таком случае, мог помешать Морозов? Помешать до такой степени, чтобы к нему подослали киллера. В конце концов, не девяностые же…

Все это время Шестобитов был уверен, что Морозова убили дачные воришки. Не то время, не то место. Жаль, конечно, но Богдан успокоился и потихоньку думал, что делать дальше. Без Морозова вся схема рушилась. Морозов и был схема, без него Шестобитову в «Форсаже» делать нечего. Но срываться резко он не собирался. Хотел выйти из игры с достоинством, а потом, через какое-то время, затеять уже свой собственный бизнес. Но теперь, пока троллейбус вез Богдана до дома, он окончательно убедился, что самое лучшее для него будет просто взять и исчезнуть. Подобру-поздорову. Свое добро и свое здоровье Шестобитов очень ценил.

Дома Шестобитов первым делом подошел к секретеру, достал оттуда бутылку виски Ballantine’s, открутил крышку и выпил залпом все, что там оставалось. Лучше? Да, стало чуть лучше. Лицо молодого человека с неприятно спокойным, без эмоций, лицом отступило — недалеко, но все же. Шестобитов бросил бутылку на пол, принялся доставать из шкафов бумаги, вещи, документы.

Кто-то нанял киллера, чтобы убрать Морозова.