Знак из зазеркалья

– У здорового человека не бывает видений. – Я сам себя не узнавал. Куда подевался мой пофигизм, вечный оптимизм, бесшабашность и бравада. Я сдулся, как старый воздушный шарик, превратившись в неврастеника, вздрагивающего от каждого скрипа, говоря откровенно, я сам себе сделался противен.

И ещё эти бесконечные сквозняки, преследующие меня по пятам, здорово давили на мозги. Куда бы я ни пошел, я постоянно ощущал сквозняки, меня знобило, я кожей чувствовал, что где-то поблизости находится невидимый источник холода.

Ночами не спалось, одолевала бессонница, одолевали шаги, которые практически каждую ночь я слышал на лестничной площадке. Рон на них не реагировал, и от этого мне делалось намного хуже. Ведь получается, если собака остается спокойной, то на самом деле ничего необычного не происходит. И в действительности нет никаких шагов, их никто не слышит… кроме меня. Опять проблема во мне. Так жить нельзя. Где-то должен быть выход, но где? Где?!

Один раз в дверь позвонили – было без двадцати три ночи. Рон насторожился, зарычал, но с кровати соскочил нехотя. Я же выскочил из комнаты как ошпаренный. Звонок повторился. Я стоял, ни жив, ни мертв. Какое постыдное ощущение: потерять над собой контроль от обыкновенного звонка. Раньше я первый подскочил бы к двери, прильнул к глазку, совершенно не задумываясь, кто и зачем мог пожаловать к нам посреди ночи. А теперь боюсь двинуться с места, смотрю на Рона, усевшегося возле двери и жду последствий.

Из спальни вышел отец. Посмотрев в глазок, он громко выругался – на лестничной площадке никого не было. Ночной звонок списался на идиотскую шутку неизвестных приколистов. Но я-то знал, знал совершенно точно, нам в дверь звонила она – женщина из зазеркалья. Или может, все-таки приколисты? Или кто-то ошибся дверью? Ну, может же такое быть?

…Сегодня я заснул сразу, как только положил голову на подушку. Черно-белые сны пугали своей откровенностью и кровожадностью: сначала я бежал по темным аллеям, потом, споткнувшись, упал в глубокую яму. Чуть погодя меня преследовала толпа агрессивных гномов, а я пытался удрать от них на детском велосипеде. В итоге меня поймали, скрутили за спиной руки – даже во сне я ощутил боль – и поволокли в какую-то избушку.

Закричав, я проснулся в холодном поту. Два часа ночи. Темнота. Атмосфера зловещая, а если учесть, что я опять слышу шаги в коридоре, то можно представить моё состояние. Рон дрыхнет. Даже зло берет, со мной творится неизвестно что, а он спит.

Устав лежать, я встал и подошел к окну. На улице горели фонари, отбрасывая на тротуар и дорогу золотистый свет, во дворе выстроились в ряд два десятка машин, левее росли высокие колючие кустарники с кривыми ветвями. У бордюра, граничащего с детской площадкой, стояли две скамейки, чуть поодаль располагалась песочница. Дальше за низким заборчиком брала начало вторая детская площадка с многочисленными деревянными избушками, высокими фигурами гномов, качелями, горкой, цветной каруселью и ещё парой-тройкой «аттракционов» для самых маленьких.

Обычно ночью на детской площадке тусуются старшеклассники. Тусуются шумно, иногда настолько, что кто-нибудь из нашего дома, устав от бесконечного ора и взрывов смеха, вызывает полицию. Сегодня детская площадка пустовала, точнее на ней не было видно и слышно подростков. А вот в отдалении, между крайней избушкой и толстым гномом, под рассеянным желтым светом фонаря стояла одинокая фигура.

Я отпрянул от окна, Рон проснулся от шума, а фигура сделала шаг вперед. Мне некогда было раздумывать, я слишком устал от этих игр. Схватив телефон и набрав нужный номер, я зашептал свистящим шепотом:

– Кирюха, она на детской площадке!

Он понял меня сразу и не стал задавать лишних вопросов.

– Сейчас подойду к окну.

– Скорее.

– Где она стоит, Слав, я никого не вижу.

– Крайний домик. Между ним и гномом. Увидел?

– Да, – Кирилл ответил мне не сразу, а я очень хорошо представил выражение его лица: заинтересованное, напряженное и, пожалуй, взволнованное.

– Теперь ты не скажешь, что я обознался или мне померещилось?

– Слав, где гарантия, что мы видим женщину?

– Но ты же её видишь! – вскрикнул я, прижимая трубку к уху.

– Не кричи. Я вижу не её, а силуэт человека. Силуэт нечеткий, трудно понять, кому он принадлежит: женщине, мужчине или…

– Собирайся, – прервал я Кирюху. – Встречаемся внизу через пять минут.

– Что ты задумал?

– Я устал, надоело постепенно съезжать с катушек. Сейчас мы выйдем, и ты убедишься, что на площадке стоит женщина.

Кирилл колебался, а я, дабы пресечь его увещевание не пороть горячку и успокоиться, твердо добавил:

– С тобой или без тебя, но на улицу я выйду.

– Жди у подъезда, – сказал он и отсоединился.

Оделся я быстро, встал за занавеской, осторожно выглянув в окно. Женщина по-прежнему стояла у деревянного домика.

Звякнув в коридоре ключами, я беспрепятственно вышел из квартиры, борясь с нарастающей тревогой и чувством безответственности, на поводу которой пошел, решившись на ночную вылазку из дома.