Знак из зазеркалья

Вечером в окно моей комнаты настойчиво билась птица; птицу не спугнули ни крики, ни взмахи рук, ни даже стук по стеклу, она улетела, когда я открыл окно и практически силой спихнул её с карниза. Птица, бьющая клювом по стеклу – плохой знак. И хотя в приметы я не особо верю, и никогда не паниковал при виде черных кошек, рассыпанной соли и числа «13», то в свете последних событий, моя непоколебимая уверенность, что все мистическое и потустороннее можно увидеть исключительно на экране телевизора, сильно пошатнулась. Теперь я верил во все сразу: в кошек, соль, числа, птиц, сны, пустые ведра, голоса и даже в домовых.

В четверть одиннадцатого позвонила Лизка. Без долгих предисловий она сообщила, что сегодня днём ни с того ни с сего треснуло зеркало. То самое, в котором я увидел женщину. Лизка, конечно, не придала этому значения – ну треснуло, значит, треснуло – но посчитала нужным поставить меня в известность.

И снова я напрягся, снова увидел прямую связь между появившейся у школы женщиной, птицей, упорно долбящей клювом по стеклу и треснувшим зеркалом.

В полночь, когда все домашние уже спали, я услышал в коридоре шаги. Прислушался. Кто-то прошел мимо моей комнаты, на миг задержался возле двери – я во все глаза смотрел на дверную ручку, опасаясь, что она начнет опускаться – а затем шаги стали удаляться. Неизвестный отправился на кухню.

Может, дед проснулся, мелькнула мысль. Они с бабушкой приехали к нам погостить, и дед часто ночами колобродит по квартире, мучаясь от бессонницы. Выйти, проверить? А если это не он? Что делать тогда, сидеть и ждать?

Рон спал возле двери, не проявляя беспокойства. Хороший знак. Если овчарка спит, значит ничего страшного не происходит.

– Рон, – позвал я пса.

Он открыл глаза, посмотрел на меня не то лениво, не то отрешенно и зевнул.

– Ты слышишь что-нибудь?

Рон вильнул хвостом.

– Иди ко мне. Ко мне, Рон!

Сев на корточки и обхватив Рона двумя руками за его мощную шею, я опять посмотрел на дверь. Шаги в коридоре возобновились. Рон оставался спокойным.

На цыпочках я подошел к двери, приложил к ней ухо, слегка дотронувшись пальцами до ручки. Рон навострил уши.

Шаг. Второй шаг. Третий. Тишина. Снова шаг…

Я распахнул дверь, в коридор упал яркий свет из комнаты. Никого. Зато я ощутил холод, будто сейчас была лютая зима, а у нас настежь открыты все окна.

– Дед, это ты? – на всякий случай спросил я.

Вместо ответа я услышал шаги на лестничной площадке, рядом с нашей дверью. Площадка была пуста, все, что я увидел в глазок это три двери, лифт и лестничный пролет.

Рон стоял рядом, тыкался мордой мне в бок и едва слышно поскуливал.

– Тебе бы только спать.

Рон гавкнул.

– Тихо.

Обидевшись, Рон опустил голову и поплелся в мою комнату. Там, не раздумывая, он прыгнул на кровать, потоптался и разлегся, как король, оставив мне место на самом краешке.

Заснуть я не мог. Как ни старался, как ни ворочался, а сон не шел. К тому же Рон сильно сопел над самым ухом, а то и похрапывал. Только я провалюсь в дрему, а тут сразу «Хр-р-р, хр-р-р».

Маразм какой-то, я стал излишне нервным и мнительным. Лежу без сна, а в голову всякая ерунда лезет. Мысли – одни чернее других. Даже наличие рядом огромной овчарки не спасает от странных необъяснимых страхов. Я боюсь засыпать. В это трудно поверить, но я действительно боюсь засыпать!

Сознание не прочь на время отключиться, оно нуждается в отдыхе, а подсознание настойчиво подает сигналы, запрещающие телу полностью расслабляться.

Я лежал и прислушивался к малейшим шорохам, скрипам и стукам. У соседей что-то упало на плиточный пол – я вздрогнул. За стеной скрипнула кровать – я привстал. А когда на улице послышался рев мотора и свист шин, терпение лопнуло.

Злость придала сил. Удивительно, но она смогла побороть и страх и тревогу, и чем больше я злился, проклиная женщину в плаще, чье лицо впервые увидел на том злополучном дне рождении, тем больше я успокаивался, ощущая потребность в отдыхе.

Я не сомневался, что теперь мне удастся заснуть без проблем, я смогу не обращать внимания на посторонние шумы, смогу расслабиться, потому что для себя твердо решил, чтобы ни случилось, а утром мне при любом раскладе тащиться в школу.

Но ничто, к сожалению, не вечно. И моя злость, а с ней заодно и кратковременное бесстрашие мгновенно испарились, едва я зашел в ванную, собираясь умыться. Я не увидел своего отражения в зеркале, я вообще не увидел там отражения, зеркало представляло собой абсолютно черное полотно. Как окно в никуда, в бездну. Сообразить, что произошло, я не успел, зеркало скрипнуло, и в последующую секунду я увидел массивную деревянную дверь с красивой резьбой и медными вставками. И сразу понял, скрипело не зеркало, скрип создавали тяжелые дверные створки.

Возникла дымка, дверь стала едва различимой, в зеркале появилось мое отражение: вытянутое лицо, вытаращенные от ужаса глаза с расширенными зрачками, чуть приоткрытый рот и взлохмаченные волосы.

Умываться я не стал, вернулся в комнату, сел на кровать и понял, что влип в какую-то очень неприятную историю.