Знак Избранника

— Ну хорошо. Раз ты так любишь сказки, я, так и быть, расскажу тебе одну… — неожиданно согласил-ся капитан. — …Однажды мальчик вроде тебя пожалуй, немного поменьше — пошел гулять в лес. И заблудился. Он проплутал в чащобе всю ночь, а наутро вышел к какой-то речке. Он напился из нее огляделся и увидел человека. Тот сидел на большом камне у самой воды. Мальчик мог бы поклясться что раньше его здесь не было. Человек назвал мальчика по имени и сказал, что хочет сделать ему подарок. «Это необычный подарок, — предупредил незнакомец. — Ты мечтаешь быть солдатом, и ты им станешь. В будущем тебе предстоит немало сражений. Эта вещь сохранит тебе жизнь, сбережет от любого оружия». Сказав так, он снял с себя пояс — с виду самый обычный кожаный пояс — и отдал его мальчику… Прошло время. Мальчик вырос, и война, о которой он столько мечтал, стала его жизнью, вошла в его плоть. Смерть была теперь его верной спутницей. Он жил с ней, как живут с нелюбимой женой, и сам сеял ее везде, где бы ни появлялся. Он давно уже потерял тех, с кем начинал эту бесконечную битву, и еще многих и многих других. Они сражались бок о бок с ним и делили с ним хлеб, а потом их кромсало, разрывало, давило, они сгорали прямо у него на глазах… Но самого его ни разу не опалило, не поцарапало — даже случайно… Хотя он часто бывал ближе них к смерти, потому что всегда первым лез на рожон в любое пекло. Скорее всего — ему просто безумно везло… Но постепенно он поверил в этот пояс, как в свой счастливый талисман, и предпочитал никогда с ним не расставаться…

Капитан замолчал, сощурясь, глядя куда-то за горизонт.

— А дальше? — спросил мальчик.

— Это вся сказка, — обронил Боин.

— Это какая-то неполная сказка, — разочарованно протянул Гил — Она не имеет ни начала, ни конца и похожа на ребус. Если бы я взялся ее рассказывать, то начал бы, к примеру, так: «Однажды Бог воровства и обмана украл у Бога Войны его знаменитый пояс…»

— Этот пояс нельзя украсть, — запоздало уточнил капитан. — Незнакомец сказал, что он может быть только отдан или подарен.

— Но не украл, значит, добыл хитростью, не сдавался мальчик. — Завладев поясом, Бог воров задумался — куда его спрятать? И придумал. Он решил отдать пояс простому смертному. Во вселенной без счету людей — Бог Войны и даже в великом гневе не осмелится их всех уничтожить, чтобы обнаружить того, которого невозможно убить, потому что на нем волшебный пояс! Рассудив так, вор нашел планету, населенную людьми, опустился на нее и отдал пояс первому встречному мальчишке!

Юнга умолк и с торжеством посмотрел на своего капитана.

— Да ты, как я вижу, завзятый сказочник, — скептически заметил Боин, между тем внимательно выслушав версию мальчика. — Ну что ж, интересное начало. А каков же тогда, по-твоему, должен быть конец?

— А конец…

Взгляд Гила в очередной раз скользнул по небу, и юнга осекся с приоткрытым ртом. Капитан быстро обернулся и посмотрел в направлении его взгляда. И той стороне на небосклоне появились три маленьких крестика, которые стремительно увеличивались в размерах. Особой радости при виде их Боин не ощутил: судя по очертаниям, катера были вражескими Это означало, что сражение в космосе проиграно, спасательный катер вероятнее всего сбит, а их обоих в ближайшие секунды ждет каша из огня и металла Противник знал за землянами одну маленькую слабость — во что бы то ни стало возвращаться после боя и подбирать с обломков разбитой техники своих уцелевших солдат. Были времена, когда пиригринцы. выиграв сражение, отыскивали и разносили в клочья всю оставшуюся на отвоеванной территории вражескую технику, во избежание дополнительных стычек и лишних потерь. И сейчас, судя по целенаправленному приближению их катеров, было похоже на то, что противник решил возобновить старую практику.

Капитан посмотрел на юнгу. Им оставалось несколько секунд.

Они одновременно вскочили на ноги. Но бежать было некуда.

— Дьявол тебя принес на мою голову… — процедил Боин сквозь зубы и, сорвав с себя пояс, надел его на Гила. Сделав это, капитан в последний раз мельком глянул на мальчика. Сейчас Боину было недосуг разбираться в мальчишеской мимике, но в выражении лица юнги было нечто такое, что заставило скользнувший взгляд капитана вернуться и задержаться на нем.

Нескрываемое торжество, откровенная радость долгожданной победы были ясно написаны на лице мальчика. Всегда такие непроницаемые глаза Гила сейчас сияли, как стальные лезвия на солнце.

— Тебя интересовал конец, капитан? — напомнил он пораженному Боину, сверкнув белозубой улыбкой — первой настоящей улыбкой, увиденной капитаном на этом лице. Боин безмолвствовал, не в силах произнести ни звука.

— Так ты считаешь, что последняя война слишком затянулась? — не дождавшись ответа, задал юнга очередной вопрос. Капитан молчал.

Пожалуй, это справедливое замечание, — констатировал Гил. — Кстати — поздравляю: не ты один придерживаешься такого мнения. Признаться, даже мне она успела немного поднадоесть…

Юнга заложил большой палец правой руки за пояс и криво усмехнулся.