Знак Коза Ностры.. Стамбульское решение (ЛП)

   На ней был легкий деловой костюм, который показался бы Тане слишком ярким, но подходящим для Сэнди. На блузке под коротким жакетом три верхние пуговицы были расстегнуты, открывая приличный вырез. Ее юбка была на один размер меньше, и достаточно короткой, чтобы угодить каждой мужской паре в самолете. На ее лице было выражение юношеской раздражительности. Зрелые, полные губы, накрашенные и морозные; слишком много макияжа для голубых глаз; челюсти, вырывающие десны, работают до предела; иллюзия заключалась в дешевизне и незнании стиля.

   Чрезмерно развитая Лолита, очень молодой агент АХ, Таня имела талант изображать и то, и другое.

   Она прислонилась к моему плечу, сжимая мою руку.

   Самолет подрулил к терминалу, и мы ждали, пока ступеньки толкнули к двери. Выглянув в окно, я заметил несколько ожидающих такси, а также четыре микроавтобуса Fiat с названиями отелей по бокам.

   Мой взгляд переместился с машин на лица ожидающей толпы. Каждое лицо было тщательно изучено. Полагаю, нет причин для этого. Но за годы работы агентом в AX я нажил много врагов. У меня вошло в привычку проверять отдельные лица в любой толпе. Вы никогда не знали, откуда могла взяться пуля убийцы. Но этой толпе не терпелось поприветствовать выходящих из самолета.

   Положив руку на локоть Тани, я медленно двинулся по проходу. Симпатичная улыбающаяся стюардесса надеялась, что нам понравился полет и что мы хорошо проведем время в Палермо. Мы с Таней вышли на яркий солнечный свет и тепло. Внизу лестницы водители такси и автобусов просили нашего покровительства.

   Пассажиры самолета двигались по открытому пространству от самолета до проволочного забора, не обращая внимания на крики водителей. Были объятия и поцелуи, когда встречали родных и близких.

   На боку одного из микроавтобусов было написано "Corini Hotel". Все еще держась за локоть Тани, я плелся сквозь смуглых дельцов к автобусу. Несколько человек последовали за ними, и каждый сказал мне, что у них лучшее такси на всей Сицилии. Но когда мы достигли

  автобуса, все мужчины пошли обратно, кроме одного.

   Он подошел к нам, не позволяя своим темным глазам оторваться от того места, где должны были быть соски Тани. - Вы хотите, чтобы вас отвезли в гостиницу Корини, синьор?

   «Си», - коротко сказал я. «Если ты думаешь, что сможешь оторвать глаза от моей женщины на достаточно долгое время, чтобы пуститься в путь».

   Он смущенно кивнул и отвернулся. "У вас есть багажные чеки, синьор?"

   Я вручил их ему и смотрел, как он рысью идет к терминалу. Мы уже прошли таможню, когда приземлились в Риме.

   «Я думаю, он милый», - сказала Таня, глядя на него.

   «Я уверен, что да. И я уверен, что он думает, что ты больше, чем просто симпатичная».

   Он вернулся через десять минут с нашим багажом, и мы все сели в автобус «Фиат». Наш водитель был таким же диким и крикливым, как и все остальные. У нас с Таней особо не было возможности осмотреть достопримечательности; потребовалось все, что у нас было, чтобы просто держаться. Только в одном месте, кроме Рима, я видел на дороге более диких маньяков: Мехико.

   Наконец мы с визгом остановились перед древним, усыпанным пряниками, разрушающимся строением, которое, судя по светящейся над входом вывеске, называлось отелем Корини. Наш мальчик внес наши сумки внутрь и не слишком осторожно бросил их перед столом.

   «Вы забронировали соседние комнаты для Томаса Акасано и Сэнди Катрона?» - спросил я клерка.

   Он проверил книгу в бифокальные очки. "Ах, си." Затем он ударил рукой по колоколу, устроив чертовски громкий шум. По-итальянски он сказал посыльному доставить наши сумки в комнаты четыре, девятнадцать и двадцать.

   Когда я отвернулся от стола, я почувствовал, как кто-то хлопает меня по плечу. Я повернулся и увидел восточного человека, отступившего на три шага и держащего фотоаппарат. Его голова наклонилась за камеру, и меня сразу же ослепила яркая вспышка. Слишком поздно я поднес руку к лицу.

   Когда мужчина повернулся, чтобы уйти, я подошел к нему и схватил его за руку. «Я бы хотел купить это фото, друг».

   «Не говори по-американски. Не понимай!» Он попытался отодвинуться.

   «Дай мне увидеть твою камеру». Я схватился за это.

   Он отшатнулся от меня. "Нет!" - завопил он. «Не говори по-американски. Не понимаю».

   Я хотел знать, как, черт возьми, он узнал, что я американец. И почему он хотел мою фотографию. В холле гостиницы было несколько человек. Все до единого с интересом наблюдали за происходящим. Мне не нужно было все это внимание. Таня стояла у стола, но вместо того, чтобы смотреть на меня, она смотрела на лица в толпе.

   "Вы меня отпустите!" - крикнул мужчина. Для того, кто не понимал по-американски, он отлично справлялся.

   «Я хочу увидеть твою камеру, вот и все». На моем лице была улыбка, но я старался сохранить ее. Толпа двинулась к нам. Он еще не стал враждебным. В ней было человек двенадцать.

   Мужчина высвободил руку. «Я иду. Оставь в покое».