Знак небес

— Если бы ты не спросил, то я б тебя в дружину нипочем бы не взял, — заявил ему князь и ответил: — Грушу твоего лечить надо. Раны-то не очень тяжелые у него, но крови много вытекло. Раньше чем через месяц он не оклемается. Ну а как в себя придет — пусть сам решает. Захочет на вольные хлеба — земли у меня в достатке. А если в дружину пожелает — тоже отказу не будет. Молодой же ваш…

— Я дядьку Грушу не оставлю, — быстро выпалил Спех. — Куда он, туда и я.

— Значит, вместе решите, — согласился князь. — Только в Залесье его оставлять, пожалуй, не стоит.

— Баба та сказывала, чтобы его к ней принесли. Она-де малость в травах ведает, так что на ноги мигом поставит, — снова перебил Спех и тут же получил увесистый подзатыльник от Басыни.

— Не перебивай князя, — поучительно заявил тот и извинился: — Ты не гляди, княже, что он телок телком. С жеребцом-двухлеткой на плечах плясать может. Его только научить малость ратной науке да еще вежеству чуток, и вой будет на загляденье.

— Я и так на загляденье, — буркнул Спех, немного обиженный на такую бесцеремонность.

Впрочем, обиду изрядно перевешивали добрые слова дядьки Басыни. Такая лестная рекомендация со стороны старого воина, как понадеялся парень, должна была сослужить ему хорошую службу, если князь станет колебаться — брать или нет его в дружину.

Но радужные мечты почти сразу сменились еще одним подзатыльником, столь же увесистым, как и предыдущий.

— Думай, допрежь того, как слово молвить, — пояснил Басыня. — Пока еще загляденье для одних девок. Для князя же — неуч языкатый, не больше. Ну да, пока Груша болеет, я за тебя всурьез возьмусь.

Спех только вздохнул горестно. Лестная рекомендация разваливалась буквально на глазах.

— Крепись, парень, — сочувственно заметил князь и поинтересовался: — Тяжелая рука-то, поди, у Басыни?

— Не тяжельше, чем у Груши, — вздохнул Спех.

— Ну, тогда ничего. Авось тебе не привыкать, — констатировал князь. — А у тебя-то что же? — обратился он к Басыне. — Планы-то никак поменялись? Я так понимаю, что ты остаться решил, коли Спеху пообещал взяться за него.

— Куда ж их бросать-то ныне? — вопросом на вопрос ответил тот и пожаловался: — К тому же я и сам — человек ветреный. Вечор так надумал, а поутру, глядишь, уже все переиначить норовлю. Нынче мысль в одну сторону, а к завтрему…

Но досказать, в какую сторону направятся его мысли «к завтрему», Басыня не успел — его перебил истошный вопль дружинника, бегущего откуда-то из леса:

— Убег, убег! Никто его не забижал — сам убег!

— Да что стряслось-то, толком говори, — прикрикнул на него князь, хотя сам уже все понял — попик удрал.

— Мы, княже, недалече от него были — десятка два шагов, — взволнованно начал пояснять ратник. — Ближе не подходили, каюсь, уж больно смердело от него. Но за селищем все время строго бдили — никто оттуда на него накинуться не смог бы. В том я голову на отсечение даю. А опосля глянули как-то в его сторону — а его и след простыл. Мы туда-сюда, по следу пошли…

— И куда след вышел? — нетерпеливо перебил князь.

— А к дороге, по которой мы сюда ехали, — пояснил смущенно дружинник. — Мы чуть дальше по ней двинулись, думали, что заплутал он да не в ту сторону пошел. Опять нет. С версту туда прошли — никого впереди не видать.

— То ли успеем, то ли нет, но погоню посылать надо, — заметил Константин Вячеславу, прибежавшему на крик своего воина.

— В лесу заховается. Все равно не сыщем — темень же кругом, — неуверенно возразил воевода и предложил: — Может, завтра, а?

— А это твоя вина, между прочим, — вскипел Константин, не выдержав спокойного, рассудительного тона, которого старался придерживаться. — Ты сказал этим раззявам, — он небрежно кивнул в сторону бывших караульных, — что они за него головой отвечают?

— Ну, сказал, — вздохнул Вячеслав. — Но…

— Без ну, — оборвал его Константин. — Без ну и без но. Теперь пусть отвечают, как и сказано было. А ну-ка…

Остатков самообладания у князя хватило только на то, чтобы отвести своего проштрафившегося воеводу метров на тридцать в сторонку, дабы не подрывать его авторитет, и еще на то, чтобы держать в узде свой голос, не срываясь на крик.

— Ты что, совсем очумел?! — зло шипел он. — Ты не понимаешь, что будет, если он все-таки доберется до черниговского епископа?! Ты понимаешь своей дубовой башкой, чем и как он нас с тобой вымажет?! Да по сравнению с этим его сегодняшняя вонь шанелью номер пять покажется. Ты же сам просил меня, чтобы я убивать его не велел! А теперь что?! Я и жизнь-то ему сохранил по твоей же просьбе!

— Чтоб не ссориться с попами, — вякнул было Славка.

— Ах, чтоб не ссориться, — всплеснул умиленно руками Константин и вновь зашипел: — Да лучше бы мы его десять раз повесили, и то скандал меньше был бы. А теперь он такую бучу заварит, что только держись. Мало мне епископа Симона, так еще и черниговский Митрофан подключится, чтобы во второе ухо митрополиту киевскому против меня дудеть. А плюс к ним четыре отца невинно убиенных сыновей.

— Сыновья — это твоя работа, — снова попытался возразить воевода, но Константин вновь грубо оборвал его: