Знак небес

— Все в этом мире от бога, и каждую тварь на этой земле создал господь. И кто уж там чистый, а кто нечистый — не нам с тобой судить, а вседержителю. Иной человек, хоть и крест на груди имеет, а порою такое вытворяет, что похуже черта будет, — и посоветовал: — Ты Гремислава-то вспомни.

— Ну да, ну да, — покладисто пробормотал дружинник, но чувствовалось, что слова князя его не убедили.

— Кажись, совсем в себя приходит, — раздался в это время радостный голос Вейки, и Константин, так и не успев переодеться, поспешил обратно к костру.

Едва придя в себя, Ростислава вновь спросила, глядя в упор на склонившегося над нею князя:

— Зачем?

— Потом поговорим. Сейчас не время. Ты поспи лучше, а то умаялась, поди, — мягко ответил Константин и ласково коснулся пальцами ее лба.

Княгиня будто только и ждала этого прикосновения. Глаза ее тут же послушно закрылись, и она покорно уснула.

— Дивись, как у князя нашего ловко получается, — оторопело зашептал тот, кто спрашивал у Константина про нечисть.

— Замолчь, а то услышит, — так же тихо и испуганно огрызнулся в ответ другой.

Чтобы лишний раз не тормошить княгиню, Константин распорядился шатер ее здесь же, у озера поставить. Ловкие вои сумели полотнище прямо над княгиней натянуть. Оставалось только чуть сдвинуть ее вбок, на воилочную кошму, да укрыть потеплее. Вейка неразлучная тут же в ногах улеглась.

Константину второй шатер рядышком поставили, но тот в нем спать отказался. Никому не доверяя, он улегся прямо рядом с входом, чтоб за ночь своенравная княгиня опять чего-нибудь не отчубучила. Так оно понадежнее будет.

Угомонились все не скоро. Во всяком случае, Константин, пока не уснул, все слышал приглушенные голоса дружинников, обменивающихся мнениями насчет того, как именно в кромешной мгле их князь ухитрился углядеть в воде княгиню, вытащить ее да еще и откачать.

— Не иначе как он… — следовал приглушенный шепот.

— Ну, нас там не было, — басил скептик.

— Да он сам мне сказывал, — горячился тот, кто спрашивал Константина про нечистую силу. — А потом-то, потом!.. Все же видали, что он только ее лба ладонью своей коснулся, как она тут же и заснула. Это как?!

От утренней свежести Константин проснулся чуть свет. Вчерашнее помнилось, но с трудом. То ли он просто настолько ошалел от переживаний, что его воспаленное и чересчур живое воображение сыграло с ним дурную шутку, то ли и впрямь был разговор с водяным…

«Да ну, — отмахнулся он. — Придумаешь тоже — водяной. Хотя… фантазия фантазией, — вздохнул он, — а песенку я ему на всякий случай спою, сидя на бережку. От меня не убудет, хотя и глупо, конечно. Ерунда это все».

Уже собравшись идти, он осторожно, чтобы не разбудить, заглянул в шатер и остолбенел — Ростиславы там не было.

В один прыжок он преодолел расстояние до костра, который поддерживал один из караульных, и, схватив его за грудки, хрипло выдохнул:

— Где?..

— Да вон она — у озера уселась, — жалобно запричитал часовой.

— Зачем отпустил? — недовольным, но уже более спокойным тоном спросил Константин. — А если она опять того?..

— Просилась сильно, — виновато ответил дружинник. — Я и подумал, не среди нас же ей нужду справлять. Да она и слово дала, что ни-ни, — заторопился он. — Пока, мол, с князем не поговорю, даже и не подумаю. Ну, и я опять-таки бдю все время.

— Бдю, бдю, — отозвался ворчливо Константин и медленно пошел к княгине.

— Зачем? — спросила она, едва тот уселся рядом, и терпеливо повторила: — Зачем старался?

— Все мы когда-нибудь уйдем, — глухо отозвался Константин.

Неожиданный вопрос слегка сбил его с нужной мысли, и начал он не совсем так, как хотел:

— Неважно, когда уйдем. Важно как. А еще важней — во имя чего. Один — как богатырь в бою с врагом, защищая друзей. Второй, как трус, просто убегает от этой жизни, потому что боится ее.

— Я не боюсь, — перебила Ростислава. — Мне просто жить незачем. Так что ты напрасно трудился, у водяного меня выпрашивая.

— Ты и это уже знаешь? — воскликнул Константин удивленно. — Но откуда?

— Видала я кое-что в озере том. Не приведи господь вдругорядь такое узреть. А потом проснулась среди ночи да услыхала, как вои твои шепчутся. И смелый, дескать, у нас князь, и сильный, и умен — вон, даже нечисть уговорить сумел, чтоб та свою добычу назад вернула. И не побоялся с самим водяным споры спорить. Не зря его в народе заступником божьим кличут. — Она резко оборвала фразу и повернулась к князю, с интересом всматриваясь в его лицо: — Так ты что, правда из-за какой-то девки дурной сам к водяному в лапы полез?

— Правда, — покаянно сознался Константин и улыбнулся виновато, радостно любуясь самым главным — глаза у Ростиславы жили. Мертвенная пленка, туманившая вчера ее взор, сегодня куда-то бесследно исчезла, растворилась, сгинула, и они даже чуточку лучились от искорок, прыгающих озорными чертиками в самой глубине.

— А зачем? — посуровел ее тон.

Но глаза предательски выдавали, что это все лишь напускное, а на самом деле настрой у княгини совсем иной.