Знак обнаженного меча

— Впервые слышу оттуда горн, — заметил он.

— Да? — переспросил Арчер, придерживая для него дверцу машины.

— Глэмбер ведь далеко — горн оттуда вряд ли услышишь.

— Откуда ты знаешь, что это из Глэмбера?

— Ну, ближе солдат здесь нет, насколько я знаю.

— Надо думать, ты прав, — как-то вдруг сразу согласился Рой. — Ну неважно. Залезай — а то мы уже опаздываем.

3. Не отмечен на подробной карте

Турнир по боксу проходил в Военном манеже городка. Рейнард с приятелем заняли места у арены: когда они пришли, матч уже начался, но Арчер заверил его, что самое интересное еще впереди.

Происходившее было Рейнарду в новинку: на боксерские матчи он, в общем-то, не ходил и знал о них очень мало. Вскоре, однако, зрелище полностью его захватило. Обнаженные фигуры под сверкающими лампами наступали и отступали, сцепляясь, делая обманные выпады, нанося внезапные удары; они то застывали неподвижно, как статуи, то вдруг впадали в буйство. Толпа подбадривала их криками, воздух все больше густел от дыма; Рейнарду казалось, что бой становится яростней с каждой схваткой. Вместе с возбуждением толпы росло его собственное; если бы ему пришло в голову задуматься над этим, он вряд ли узнал бы в себе того Рейнарда Лэнгриша, который всего несколько часов назад, тем же самым вечером, мучился боязнью «распада» или потери того, что считал своей «индивидуальностью»…

В один из коротких перерывов он повернулся к Арчеру, охваченный внезапной признательностью.

— Здорово, что ты меня сюда привез, — сказал он.

— Рад стараться, — ответил Арчер, дружески усмехнувшись.

Оглядывая переполненный зал, Рейнард проникся необычным ощущением того, что теснящуюся здесь публику связывают какие-то глубинные и неназванные узы, которые он не мог определить — казалось, это было нечто иное, чем просто интерес к боксу. Он сообщил об этом впечатлении своему спутнику — тот бросил на него быстрый взгляд и улыбнулся. — Ты сегодня кой-чему научился, а? — усмехнувшись, сказал он. Затем — следующий поединок должен был вот-вот начаться — отвернулся к арене, уже не впервые за этот вечер оставив Рейнарда в легком недоумении.

Настал черед выступать Спайку Мандевиллу, парню из полка Арчера. Ему предстояло драться со знаменитым местным тяжеловесом — схватка обещала стать гвоздем программы.

Спайк Мандевилл оказался плотным, очень мускулистым мужчиной лет тридцати, с рыжеватыми волосами, красным лицом и малость щербатым ртом. Он выглядел типичным профессиональным боксером старой школы. Его противник с одного из местных угольных рудников был выше ростом, не так мощно сложен, смугл и темноволос.

В первом раунде оба боксировали осторожно; шахтер, казалось, нервничал. Во втором раунде солдат пошел в атаку, нанеся противнику серию точных ударов. Это наконец-то подхлестнуло шахтера — он неистово начал третий раунд, и на гладкой белой коже солдата вскоре запылали красные пятна. Лицо Спайка походило на лишенную выражения маску — он выжидал.

— Погоди немного, — пробормотал Арчер сквозь зубы. — Вот сейчас он как выдаст свой хук левой… Ну что я говорил! Ух, молодчина! Нет, ты глянь! Нокаут! Все, ему крышка!

Толпа ревела; рука рефери, словно цеп, отбивала счет: пять, шесть, семь… Шахтер поднялся на ноги, лицо у него было в крови, тусклые темные волосы свисали на глаза. С яростным отчаянием ринувшись в атаку, он пробил защиту солдата и пару раз ударил Спайка по голове. Однако было ясно, что шахтеру конец — дело быстро двигалось к развязке. Спайк будто играл с ним, как кошка с мышкой: представление продолжалось почти до конца раунда, когда внезапно, словно устав от своей забавы, солдат впечатал прямой удар левой в подбородок шахтера. Толпа взревела; шахтер снова лежал распростершись на полу, грудь его вздымалась, а темные спутанные волосы покрывали лицо в синяках и крови. Рефери отбил похоронный такт; Спайк встал перед толпой, подняв руку. Глядя на него, Рейнард со странным чувством отметил чем-то значимую деталь — татуировку на его предплечье: красно-синяя змея обвилась вокруг обнаженного меча.

После бокса Арчер предложил зайти выпить в паб неподалеку.

Непривычно взбудораженный зрелищем, Рейнард вскоре обнаружил, что пиво ударило ему в голову. За последнее время он отвык от алкоголя, да, возможно, и нервное напряжение предшествующих недель подорвало его силы. Во всяком случае, оказалось, что к новому своему приятелю он обращается с непринужденностью, удивившей его самого. Он уже несколько раз успел поблагодарить Роя — которого теперь называл по имени — за его любезное приглашение, и как раз повторял это снова.

— Рад, что тебе понравилось, — ответил Рой по обыкновению спокойно. — Надеюсь, не в последний раз… Сдается мне, — переменил он тон, — сдается мне, ты ведь служил — в войну, я имею в виду?

Рейнард согласно кивнул.

— В армии?

— В армии, а то как же. Я был в Н-ском полку. Понимаешь, я… я был солдатом. Не в офицерском составе.

Рой кивнул.