Знак Потрошителя

– Отлично сработано, – облегченно выдохнул Шерлок Холмс, – как хотите, Уотсон, а я предпочитаю иметь дело с любыми ворами, мошенниками, убийцами – лишь бы они были живыми.

Сенкевич без сил опустился на стул. Ноги дрожали. Он не особенно испугался демонов в средневековой Германии, ничуть не волновался, столкнувшись с инопланетянами в будущем, и даже уродливые духи Японии его не страшили. Но в призраках умерших людей было что-то особенно жуткое. Напоминание о том, что каждый смертен. Очень не хотелось думать, что он сам превратится в такое бесплотное, пугающее существо. Лучше бы уж в нефть да с концами, подумал он, вспомнив какую-то давно прочитанную книгу.

– Уотсон, а как вы думаете, почему эта милая леди нас не покинула? – спросил Шерлок Холмс, указывая на потолок.

Над столом по-прежнему парила тонкая фигура. Сенкевич присмотрелся: эта девушка была ему незнакома. Точно не из жертв Потрошителя, но и не из неудачливых пациентов доктора Уотсона. Выходило, остались два вызванных духа – неизвестная девица и сам Шерлок Холмс.

– Так что произошло? – настаивал сыщик. – Вы приглашали Мэри Энн Николз. Она явилась, но была неразговорчива и, мягко говоря, недоброжелательна, да еще и с большой компанией друзей. Но при чем тут эта милая особа?

Сенкевич пожал плечами, поднялся, включил электрический свет, надеясь, что призрак спохватится и поспешит убраться в форточку. Но упорная дева не сдавалась. Она лишь слегка поблекла, будто вылиняла, и покачивалась над столом, сохраняя на лице плаксивое выражение. На девушке не было ничего, кроме белой рубахи, изрезанной и покрытой пятнами крови. Длинные черные волосы слиплись в ржавые сосульки. Красивое лицо покрывали глубокие порезы. На шее болталось какое-то странное украшение, напоминавшее пожухший похоронный венок. Скорее всего, это он и был.

– Поговорите с ней, Уотсон, – предложил Холмс. – Возможно, она явилась не просто так.

Сенкевич припомнил инструкции Аллана Кардека[4] и обратился к призраку:

– Добрый вечер. Спасибо, что ответили на зов. Как вас зовут?

Девушка молча обратила на него взгляд больших, глубоких черных глаз, из которых катились слезы.

– Как к вам обращаться? – снова попробовал Сенкевич.

Опять молчание.

Зато Шерлок Холмс вдруг задремал, а когда очнулся – на друзей смотрел капитан Платонов. Он изумленно воззрился на призрака и спросил:

– Я что-нибудь пропустил?

– Не спрашивай, – отмахнулся Сенкевич.

Он попробовал еще несколько раз заговорить с покойницей – тщетно. Та продолжала болтаться в воздухе, заливаясь слезами и издавая заунывные едва слышные стоны. Сенкевичу надоело.

– Идемте отсюда, – предложил он. – Может, она сама того… развеется.

Но призрак развеиваться не собирался. Едва люди встали из-за стола и двинулись к лестнице, белое облачко полетело за ними. Сенкевич досадливо отмахнулся – девушка прянула назад. Дверь захлопнулась, Настя с облегчением выдохнула:

– Отделались…

Не тут-то было: упорная девица просочилась сквозь дверь и теперь маячила перед лицом Платонова.

– Уйми ее, а? – почти жалобно попросил Дан. – На фото из протокола места преступления похожа.

Сенкевич развел руками.

– Тогда забирай ее себе, – рассердилась Настя. – Как я понимаю, она теперь тут жить собирается. Вот пусть будет в твоей комнате. Я не намерена возле своей кровати такое уродство терпеть.

Призрак обиженно заныл.

– Место! – Настя указала на Сенкевича. – Он твой хозяин, поняла? И не вздумай ко мне липнуть: солью посыплю. Или молитву прочту. Что-нибудь да сработает.

Прозрачная девушка облетела Сенкевича и спряталась за его спину. Ситуация все больше напоминала рассказ Уайльда «Кентервильское привидение».

Настя подхватила под руку Дана и, победно шурша юбками, зашагала по коридору в спальню. Сенкевич обернулся: сущность висела за спиной, мирно колыхаясь, как простыня на веревке.

Он прошел в свою комнату, улегся на кровать – девица зависла над ним.

– Ну и чего тебе надо? – уныло спросил Сенкевич. – Может, наедине скажешь?

В ответ несчастная снова пустила слезу. Пришлось поднять все, что было в памяти доктора Уотсона, чтобы определить, чего хотят призраки. Не найдя никакой определенной информации, Сенкевич встал, бесцеремонно прошел сквозь девушку, взял со стола «Книгу Духов» Кардека и погрузился в чтение.