Знак с той стороны

Шибаев поблагодарил и сказал, что спешит. Усевшись за руль, он с минуту раздумывал, куда теперь. Администрация «Форели» закрыта, все провожают хозяйку в последний путь. Андрей Богданов, с кем он хотел поговорить, там же. Он вздрогнул от дребезжания мобильного телефона и вкрадчивого, с придыханием, шепота: «Мот-торол-ла… мот-торола… а-у-а-мот-трол-ла о-у-а-а-а». Аппаратик бился в нагрудном кармане как второе сердце. Алик говорил, что этот вкрадчивый шепот когда-нибудь доведет его до нервного срыва или сердечного приступа. Подбирается на цыпочках как тать какой-нибудь, говорил Алик, и шипит в ухо. Там специальные частоты, которые давят на мозг, я читал, фирменный знак компании. Да поставь ты нормальный рингтон, говорил Алик, с этим заикой станешь! Алик зудел. Такой у него был характер, под девизом «ни секунды без звука». Шибаев пропускал Аликовы словеса мимо ушей, у него был другой характер. Его отличало избирательное восприятие информации, он и новости слушал избирательно, и в газетах читал не все подряд, а избирательно, в отличие от всеядного Алика. Они существовали в слегка параллельных реальностях – тем и были ценны их отношения. Каждый привносил туда неожиданные реалии.

Шибаев сказал: «Слушаю!» Это была Жанна.

– Саша, ты не отвечаешь на звонки… Нам нужно поговорить, пожалуйста! Не отключайся! Это очень важно!

Похоже, плакала. Или собирается. Шибаев помрачнел. Слушал молча. Жанна…

Болевая точка, обида, непрощение. Они встречались примерно год. Она оказалась замешанной в деле об убийстве, их встреча была случайной, отношения стали выстраиваться на зыбкой почве непонимания и подозрений, а потом как-то закрутилось между ними, нежданно-негаданно. Она переживала сложный момент своей жизни, брошенная мужем, едва не ставшая жертвой подонка-убийцы, а тут подвернулся Шибаев, такой сильный и надежный, подставил плечо, жилетку, взглянул заинтересованно, пожалел. Сильный мужик. Опытный Алик просек сразу: женщина-воин. Еще одна в жизни Шибаева. Дохлый проект, знаем, проходили. Шибаев тоже воин, упертый, несгибаемый, сожмет зубы и прет. Два воина на одной территории, сами знаете, чревато. Но есть у Шибаева хорошее качество: он не пытается давить и исправлять ошибки природы в виде характера и норова партнерши или любимой женщины – как вам будет угодно, – не принуждает, не ломает под себя… Вообще его девиз: «Живи и давай жить другим; а если ты меня не устраиваешь, я уйду». Точка. Но этот девиз, как правило, на вооружении у сильной половины, а женщин хлебом не корми, дай кого-нибудь исправить: перекроить по своему разумению, отрезать по-живому или, наоборот, пришить что-нибудь, проесть всю голову, и слезы – как аргумент. Видимо, сказывается тяга к порядку или упорядоченности, организации, расстановке по ранжиру, даже к кройке и шитью. И вот тут извини подвинься. Шибаев, поиграв желваками, хлопает дверью и… все. Финита.

Жанну не устраивал его бизнес, в ее понимании частный предприниматель по детективным делам был героем комиксов, вот начальник охраны банка, где она трудилась, – это да! И тут как раз случилась в ее банке вакансия, о чем она и сказала Шибаеву со свойственной ей прямотой. Он воспринял это как попытку давить, чего терпеть не мог, и постарался довести свою мысль до ее сведения. И обидно, конечно. А тут вдруг нарисовался блудный муж. И Жанна заметалась. Сначала простила мужа, потом поняла, что простить не может, и вернулась к Шибаеву, потом, потом… А потом суп с котом. История с возвращением повторилась еще раз, но уже в виде фарса. Извини, Саша, но ты сам понимаешь… Ах, мы с тобой такие разные… Мне его так жалко… Он ошибся, он на коленях, он начал пить. У нас такое расшибенно-незабвенное прошлое! Не сегодня завтра вообще повесится. Пойми и прости.

Шибаев, поиграв желваками, хлопнул дверью. Это он умел. В отличие от Алика он не считал, что за любовь нужно бороться. Любовь – дело добровольное.

А теперь она звонит. Какого лешего? Опять поняла, что не может простить экса, и хочет обратно?

– Ты не мог бы приехать? – Голос слабый, сиплый, умоляющий. – Я дома, простыла… Саша, пожалуйста!

– Через двадцать минут, – сказал Шибаев, рассудив, что легче согласиться, чем объяснять, почему не приедет. Кроме того, известное любопытство: что она имеет сказать на сей раз? И с какой… простите, с каким выражением физии?

– Буду ждать. Спасибо, Саша.

Он сидел, положив руки на руль, глубоко задумавшись, чертыхаясь в душе, спрашивая себя, зачем согласился. А также копался у себя в душе, пытаясь понять, на что надеется. Если надеется…

Глава 13 Любимая женщина. Бывшая

Шибаев позвонил в знакомую дверь. Автор хотел бы сказать «с трепетом», но не решился. Внутри прошелестели легкие шаги, и дверь распахнулась. Он вошел. В прихожей было темно, из комнаты падал слабый свет. Жанна посторонилась, пропуская его. Он почувствовал ее запах. Не раздеваясь, направился в гостиную. Уселся на диван, сунув руки в карманы плаща. Молчание повисло черной тучей.