Знак с той стороны

– Да она и не оформлялась, так, помогала на кухне. Ее Коля привел, земляки они были. А потом сразу ушла.

– Как ее звали? Мария?

– Мария? Нет! Она была Валя. Валентина.

– Почему тогда Маня?

– Потому что маленького росточка и худенькая, кожа да кости. Коля ее Манюней называл. Так и пошло: Маня да Маня.

– Руданская Валентина… а отчество?

– Она не Руданская была, не-е. Они нерасписанные жили. Она была… – Старуха задумалась. – Память ни к черту стала! Волох! Точно! Валя Волох! Конечно, Волох. Она сразу домой уехала, в Зареченск. Коля тоже оттудова. Я ее навещала, у них дом был, они там с теткой жили. Валя сирота была. Там и родила мальчика, Игорьком назвала… вроде.

– Руданский не пытался с ней увидеться?

Вилонова пожала плечами.

– Откуда ж мне про такое знать? Не знаю, может, и пытался. Коля добрый был, я потом встречала баб из «Форели», говорили, мучился сильно, аж с лица почернел. Раньше веселый был, а тут смурной стал, совесть, видать, нечистая совсем задавила. Маня ничего не говорила, но жили они трудно. Ада стерва была, ее все боялись. Как глянет, аж мороз по коже. И богатая, вот Коля и не устоял. За деньги человек на любую подлость пойдет, а куда денешься? Жизнь и не на такое толкнет и заставит. Все хотят сладко кушать. Грехи наши тяжкие… – Она пригорюнилась, и Шибаеву показалось, что забыла о нем. – Ну да все равно теперь! Царствие ей небесное. Я ушла оттудова, меньше года продержалась. Потом вышла замуж, и мы с мужем уехали на заработки. С тех пор Маню и не видела. Потом мужа подъемным краном задавило, помер на месте. Иногда думаю, надо бы найти Маню, встретиться. Узнать, как она, да… – Она махнула рукой. – То одно, то другое мешает, знаешь, как оно бывает? Так жизнь и прошла.

Когда он прощался, Вилонова сказала, кашлянув и глядя в сторону:

– Ты это… У тебя не будет перехватить до пенсии, а?

Он порылся в карманах, вытащил несколько смятых бумажек; протянул.

– Спасибо! – обрадовалась Вилонова, хватая бумажки. – Дай тебе бог!

Они вышли из подъезда вместе. Шибаев пошел к машине, Вилонова, сжимая в руке деньги, побежала куда-то за угол дома…

Глава 15 Домочадцы

По плану ему предстояла встреча с домашней обслугой Ады Романовны. Смысла теперь в этом было немного, так как основную информацию он получил от Вилоновой, и можно было бы дать отбой. Но привычка доводить все до конца сказалась и на этот раз. Шибаев подумал и поехал на Зеленую. Ему было легче, когда он действовал по плану. Тем более что в Зареченск сегодня уже поздно. Завтра с утречка и двинем, сказал себе Шибаев. А сейчас действуем согласно утвержденному плану. Как говорит опытный адвокат Дрючин, не знаешь, как поступить, поступай по закону.

Открыла ему знакомая уже Вика, узнав через стеклянную дверь.

– Добрый день, Вика, – вежливо произнес Шибаев. – Нам нужно поговорить. Можно?

– Виктория Емельяновна, – сказала она, поджав губы.

– Извините, Виктория Емельяновна.

– Проходите!

Впустив его, она долго гремела замками, запирая дверь; даже спина ее выражала неодобрение. Шибаев от нечего делать рассматривал домоправительницу Ады Романовны. Покатые плечи, жидкие косицы, заколотые синей пластиковой ракушкой, широкий зад под теплой лиловой кофтой.

– Идем на кухню, – сказала она, закончив с замками. Не взглянув на него, двинулась вперед. Шибаев направился следом.

– Если вам не трудно, мне кофе, пожалуйста, – сказал Шибаев из принципа. Кофе ему не хотелось. – Андрей сказал, мы можем поговорить.

Она не посмела отказать и нехотя поднялась.

Он отхлебнул из чашки и сказал:

– Спасибо, Виктория Емельяновна, прекрасный кофе.

– Что вас интересует? – буркнула она.

– Да, собственно, все, что меня интересует, я уже знаю.

Она взглянула с любопытством:

– Вы нашли сына Николая Андреевича?

– Почти. А у меня к вам такой вопрос. Вы женщина наблюдательная, вы были доверенным лицом Ады Романовны…

– А толку! – перебила она. – Андрей продает дом и всех под зад коленом! Врач говорил, что Ада Романовна протянет еще полгода, а то и больше. Никто не ожидал, что она так вдруг… – Вика махнула рукой. – Вот так всю жизнь горбатишься, спину гнешь, света белого не видишь, а тут враз никому не нужная. Я просила, может, куда в канцелярию меня устроит, убирать или курьером, а он ни в какую, отдыхайте, Вика, говорит. Мальчишка! Какая я ему Вика! На моих глазах поднялся, как сейчас помню… Не верю я ему! Убейте, не верю! Из грязи да в князи! Костюмы за три тыщи долларов, машина за полмиллиона. Я хотела ей глаза открыть, да она не слушала.

Вика спешила выговориться, у нее накипело и наболело. Она уже не казалась Шибаеву старой грымзой, и сердилась она не на него, а на подлые обстоятельства, лишившие ее дома и работы. Хотя характерец у нее был тот еще.