Знак Саламандры

Из последних сил напрягаю мышцы, разворачиваюсь на бок – клетка летит на пол, – понимаю, что падаю, но успеваю выбросить вперёд руку. Серебристое лезвие пропарывает белый шёлк, входит в тело, и тело дёргается, а по пальцам течёт тёплое. Рукоять ножа норовит выскользнуть из ладони, я стискиваю её крепче и посылаю вслед за лезвием всю свою сущность, всю силу, которой прежде боялась, всю накопленную ненависть, всё отчаяние и желание мести – за погибших ведьм, за Алёну и её родителей, за Сашку, за Игоря, за Князева, сдохни, сука, получи!..

Белая вспышка бьёт по глазам, ведьма хрипит, подаётся назад, меня тянет следом, и я точно па-да-ю…

Удар об пол выбивает воздух из лёгких, я застываю, прижавшись спиной к своему недавнему ложу, пытаясь переждать боль и головокружение. Второе тело валится рядом, пространство воет и пульсирует, огненный сполох взвивается к потолку, Князев стоит надо мной на коленях и что-то спрашивает, потом оборачивается, и я вижу, как за его спиной искры и вспышки рвут темноту на части. А ведь там, внутри темноты, Сашка…

Пытаюсь приподняться, Князев придерживает меня за плечи. Гошка взлетает на руки, я машинально прижимаю его к себе, и если ведьма больше не тянет из меня силу, то я могу встать, подойти ближе, и…

– Куда, дура?! – рявкают мне на ухо и тянут назад.

Удержаться на ногах не удаётся, я падаю на колени. Огненные сполохи завиваются в змеиные кольца, стискивают воющую темноту, а потом что-то взрывается, и клочья мрака разлетаются в стороны, растекаются кляксами по полу. Я издаю невнятный писк и пытаюсь вырваться, но держат меня крепко. Вокруг что-то горит, пахнет дымом и почти светло, и я на миг замечаю тонкую фигурку в чёрном платье, прильнувшую к замершему на кресте телу. Ещё миг – и тело со стоном валится на пол, Гошка вырывается из моих рук и несётся к нему, а Саламандра вдруг оказывается совсем рядом.

Смотрит на меня. Улыбается. Переводит взгляд на Князева, сдвигает светлые брови, протягивает руку, и мне хочется кричать и спорить, но я не могу издать ни звука. Только смотрю, как тонкие белые пальчики гладят капитана по лицу, а тот зажмуривается, стискивает зубы…

– Больно? – тихо и хрипло спрашивает вдруг Саламандра. Князев дёргается, открывает глаза, и Саламандра печально улыбается, а потом гладит его по голове. – Терпи. Надо пережить, пережечь… Боль уйдёт, жизнь останется.

Капитан как-то обмякает, упирается ладонями в пол и издаёт не то вздох, не то всхлип. Протягивает руку, касается пальцев Элис. Ведьма лежит лицом вниз, и я радуюсь, что не вижу ни её лица, ни нанесённой мной раны, только торчащую в глубоком вырезе платья рукоять ножа, не ритуального, кажется, вообще складного. Князев снова всхлипывает, и я поспешно отворачиваюсь – смотреть на него почему-то стыдно, и горько, и…

– Сашка, – произношу одними губами, глядя в пол.

– Живой, – отзывается Саламандра. Я кошусь на неё, и она снова улыбается и легонько касается моей руки – только сейчас замечаю вокруг Знака ожог, но боли, странное дело, почти не чувствую. – Мы успели. Он не придёт. Не сейчас. Спасибо тебе.

Она накрывает Знак ладонью, и я напрягаюсь. Всё верно, убийцу нашли и ликвидировали, магия элементалей мне больше не нужна. А ведь я успела привязаться к этой ящерке…

– Рано, – вдруг говорит Саламандра. – Позовёшь позже.

Я присматриваюсь – она убрала только ожог, а рисунок остался, живой и пульсирующий. Хочется задать вопрос, но в следующий миг я слышу стон, улавливаю шевеление у стены и бросаюсь туда едва ли не на четвереньках, а потом от двери снова доносится грохот, и в подвале становится ужасно много народу. Но это всё неважно, а важно то, что Сашка живой, он уже сидит, прислонившись к стене, и глаза у него нормального цвета, и он молча ловит меня за плечи и прижимает к себе, и мне хочется реветь от счастья и облегчения…

Когда я оборачиваюсь, никакой Саламандры в подвале уже нет.

Эпилог

– Летом, – говорю я не терпящим возражений тоном.

Сашка придвигает стул поближе, обнимает меня за плечи и утыкается носом в шею.

– До лета ещё как до Китая пешком, – бурчит он невнятно. – Это ж сколько жда-а-а-ать…

– Подождёшь. – Я захлопываю рекламно-свадебный каталог и отодвигаю его на край стола. – Или ищи более сговорчивую невесту. А я, может, всегда мечтала о свадьбе летом и чтоб красивая фотосессия в красивом платье на фоне парка…

Он фыркает и кладёт голову мне на плечо. Я на миг прижимаюсь щекой к его макушке, потом выпрямляюсь:

– Иди работай, а? Тут ещё два десятка заявок.

Сашка с демонстративной неохотой отклеивается от меня и встаёт. Я не менее демонстративно утыкаюсь в монитор и разворачиваю рабочую базу. Всякий раз, когда он от меня отходит, внутри что-то болезненно дёргается, но я старательно давлю панические настроения.

Всё хорошо, он рядом и никуда уже не денется.