Знак Сокола

— А что мне сдеется? — засмеялся Мишка. — Я ещё в Енисейске всякого наслушался об онгарцах и двор их видел.

— И что? — искоса глянул Симеон. — Уж тогда сбежать удумал?

— Так и есть! Ежели самый распоследний отрок ихней одет как боярский сын и никоей нужды не имает? Той зимой я много чего услыхал, чего ты и знать не знаешь. Ты, Симеонка, лучше бы уму-разуму набрался у онгарцев — выбился бы в люди.

— Так тебе и выбился? Нешто и ты захотел в люди податься? Может, и бороду соскребёшь, яко латинец? — ухмыльнулся молодой казак.

— Нужды в том нет, — улыбнулся Мишка. — Глянь сам, половина онгарцев с бородой и все с крестом на груди. Почто скрести-то? Ты подумай, упорство ни к чему. Чего тебе упорствовать — к Мартыну возвращаться? Да на кой ляд?

Амур разливался шире, многочисленными протоками соединяясь с обширными озёрами, попадались и болотистые низины. Вдали виднеются сопки, поросшие хвойными и лиственными лесами. Экипаж канонерки с повышенным вниманием оглядывал проплывающие мимо берега, настороженно приглядывая за каждым прибрежным селением. Приамурские земли и дальше были заселены. Но теперь вместо крепких даурских домов попадались лишь шалаши и юрты гораздо более отсталого, чем прежние амурцы, народа. При виде канонерки эти люди разбегались, прятались в лесу. Земледелия они не знали, так как ни единого обработанного клочка земли замечено не было, тогда как в землях дауров и солонов каждое поселение окружали пашни. Ещё через день пути, вечером, когда «Тунгус» пристал к очередному островку на ночёвку, к своему новому начальнику капитану Фёдору Сартинову подошёл бывший десятник Мишка, а теперь стажёр-матрос Михаил Карпович Муромцев и сообщил, что виденный сегодня низкий хребет есть знак.

— Какой знак, Михаил? — с интересом спросил капитан. — Тебе знакомы здешние места?

— Конечно знакомы, товарищ капитан! — воскликнул бывший казак. — От Охотска мы плыли морем до амурского устья, а затем подымались супротив течения бечевой.

— Вот как! — поразился Сартинов. — Так какой же это знак?

— Острожек там Косогорский на островке стоит. А ещё туземцы там зело неприветливы, стрелами завсегда бьют чужаков. Ясашный сбор учинять трудно. — Покуда Фёдор молчал, обдумывая сказанное новичком, тот добавил: — А до амурского устья там несколько дён пути будет.

— Ну да, ну да, — покивал капитан, — а ну, пойдём-ка со мной к воеводе.

Они направились в каюту Сазонова — делиться новостями разоткровенничавшегося Муромцева.

Отпустили десятника примерно через час, покуда Сазонов не исписал несколько листов своего блокнота данными, полученными от Михаила. Тот оказался на радость ангарцам словоохотливым и поведал практически всё, что знал о действиях служилых и гулящих казаков в Сибири. Как он зимовал в Енисейске, как шла ватага от Туруханска до Якутска, а оттуда в Охотский городок. Как потом шли морем до амурского устья. Да как отбивали приступы гиляцких людишек в Косогорском острожке.

Алексею наиболее интересным показалось, что Охотский городок, основанный ранее прежнего времени, являлся на поверку центром не меньше Якутска. А Сартинов был поражён тем обстоятельством, что казачки уже вовсю плавали по Охотскому морю, обследовали Шантарские острова и устье Амура, открыли Сахалин и Татарский пролив. Только недостаток людских ресурсов пока ограничивал возможности сибирских воевод.

— Чую, эдак нас скоро попросят потесниться малость, — озадаченно произнёс капитан, задув спичку после того, как зажёг второй фонарь.

— Вполне возможно, — согласился Алексей, — но только не в ближайшие годы, я бы даже сказал — десятилетия.

— Остальных слушать будешь? Я бы послушал, — предложил Фёдор. — Вдруг Муромцев чего упустил?

Сазонов кивнул и, выглянув за дверь, приказал стоявшему неподалёку караульному матросу доставить к нему на разговор новичков.

— По одному! — проговорил Алексей.

Косогорский острог предстал гораздо более внушительным, нежели Дукинское зимовье. Здесь было полноценное деревянно-земляное укрепление, даже перед частоколом было натыкано множество заострённых кольев. А на берег у небольшого причала было вытащено три дощаника. На приземистых башнях виднелись медные пушечки.

— Приставать к берегу не будем. — Хмуро посмотрев на Сартинова, Сазонов ответил на его немой вопрос. — Побеседовали разок уже.

— А поприветствовать надо, — сказал капитан. — Это обычай такой. Заодно покумекают бородачи.

— Валяй, Фёдор Андреевич, на корабле ты старший.