Знак Сокола

Через некоторое время «Тунгус» подошёл к дельте небольшой реки, разделявшейся на несколько рукавов, заросших роскошным ивняком. Несмотря на песчаную отмель, канонерка подошла к берегу практически вплотную. Спустили мостки, и первая группа ангарцев сошла на мокрый песок. На берегу помимо обычного плавника были груды морских раковин. Евгения, несмотря на окрик Алексея, стремглав соскользнула по доскам на берег, споткнувшись и зачерпнув в сапожки немало воды. Подбежав к одной из груд, она принялась рассматривать рассыпающиеся в руках створки.

— Свежие! Свежие, Алексей! — смеялась она.

Слёзы на её глазах Сазонов увидел, когда подошёл ближе и обнял её, счастливую.

— Смотри, — показывала она ему раковины по одной, считая их: — Сине, ту, тре![9] Они тут! Надо идти, быстро!

Отряд сформировали быстро. Девять человек на двух лодках вошли в узкую протоку, покрытую даже сверху зелёными зарослями на манер сводчатого потолка. Едва лодки вышли из-под этого покрывала, как ангарцы нос к носу столкнулись с изумлёнными людьми, которые, громко разговаривая, вытаскивали лодку-плоскодонку на берег. Поначалу они рванулись было бежать к поднимающемуся стеной лесу, но отчего-то остались на месте, напряжённо посматривая то на неожиданно появившихся чужаков, то на оставленные в длинной лодке луки и короткие копьеца. Там же в плетёных корзинках находился и их улов.

Алексей, держа одну руку на цевье винтовки, второй пихнул Женьку в бок.

— Скажи им что-нибудь, — прошипел он.

— Я почти ничего не помню! — едва не расплакалась она.

— А ну, соберись! — сдвинул брови Сазонов. — Ты же учила меня словам на своём языке!

Утерев очередную порцию слёз, женщина встала в лодке и неуверенно произнесла несколько слов на мелодичном языке с обилием гласных звуков. Оба мужика с заметным облегчением переглянулись, а один из них о чём-то спросил Евгению. Слушая её ответ, а говорила она запинаясь, путаясь и морщась, чуть не плача от досады, Сазонов узнал лишь то имя, которое он повторял прежде много раз, — Сэрэма. Да ещё имя её отца — Нумару.

Рыбаки уже осмелились подойти поближе, не проявляя прежнего желания убежать. Теперь ангарцы могли разглядеть их поближе. Оба были одеты в широкие распашные халаты с зауженными от локтя рукавами, перетянутые поясом в несколько оборотов вокруг талии. На верхней части халатов, немного напоминавших Сазонову японское кимоно, присутствовал нехитрый орнамент из перекрещенных прямых линий, сам халат был довольно замызган. Лоб и виски мужчин были выбриты, но оставшаяся часть волос нечёсаной гривой торчала в разные стороны. Нечёсаные бороды и усы, на зависть самому Будённому. У одного из них в руках была островерхая плетёная шляпа. Ноги их были босы, а из-под халатов виднелись обмотки, немного не доходящие до щиколоток.

— Женя, ну что? Ты нашла, что искала? — спросил её Алексей, готовый отдать приказ покинуть лодки. — Высаживаемся?

— Что? — переспросила она. — Да-да, Лёша, мы на месте.

Сазонов кивнул и обратился к своим людям:

— Высаживаемся. Не забываем о повышенной бдительности, — повторял Алексей. — Бронь не снимать! Руки на оружии.

Когда ангарцы принялись выходить из лодок и разминаться на речном берегу, айны снова оробели, отступив к своей лодчонке. Сазонов решил, что пора и ему принять участие в разговоре, посему он, подняв левую руку, проговорил выученное заранее приветствие на айнском языке, немало удивив бородачей:

— Утар хе![10]

После чего Сазонов отослал троих бойцов на канонерку за подарками — ножами, иглами, топориками, спичками, посудой и рыболовными снастями. Этими товарами в Албазине и Зейске нагрузились под завязку, даже раздав немало нанайцам и прочим амурцам, недостатка в них пока не было и на подарки одному племени хватит. Для старшего рода и помня о братьях Сэрэма, Сазонов взял три сабли с резной костяной рукоятью. Этого, как он думал, хватит, чтобы подружиться с айнами.

Ожидая, пока ребята вернутся, Алексей огляделся. Лес окружал этот берег протоки, на соседнем же островке рос высокий кустарник, подходя вплотную к воде. Получалось, что сейчас они стояли на небольшом, свободном от растительности участке. Оба айна возились рядом со своей лодкой, перекладывая рыбу, рядом с ними была Евгения. Они негромко переговаривались. Голос воеводской жены звучал всё увереннее. Хоть и с некоторым затруднением, но она всё же вспоминала родной язык, общение на котором прекратилось для неё в тот день, когда она была похищена нивхами. С тех пор прошло почти десять лет, большую часть из которых она прожила со своим вторым мужем. За это время она выучила русский язык, мечтая когда-нибудь вновь заговорить на языке своего народа. И её любимый мужчина предоставил ей такую возможность. Теперь она должна была сделать всё, чтобы её народ стал другом народа её мужа.