Знак свыше

А вслед за этим появился полный субъект, оказавшийся чиновником министерства внутренних дел, сообщивший им по-английски, что их пребывание в стране закончено и что им надлежит немедленно покинуть пределы государства. Татьяна потребовала от него объяснений и сказала, что желает увидеться с российским послом.

Чиновник хмыкнул и сказал, что российский посол находится вне пределов досягаемости, однако предложил всем тем, кто желает подать жалобу, обратиться к «господину майору». И он указал на устрашающего вида субъекта с бритым черепом и длинными тараканьими усами.

Желающих подавать жалобу не нашлось. Чиновник добавил, что уже организован чартерный рейс, который доставит их в Анкару – за счет правительства «великого вождя». А оттуда, после пересадки, их самолетом турецкой авиалинии довезут и до российской столицы. И что им не о чем беспокоиться, в том, конечно, случае, если они, прибыв на родину, не будут болтать о том, что имело место в Фермополисе. Ведь, как заявил он с гаденькой улыбкой, тем, у кого слишком длинный язык, местные спецслужбы могут его укоротить. Напоследок он поинтересовался, имеются ли вопросы, и уже развернулся, чтобы уйти, как Даша вскинула руку вверх и, не дожидаясь разрешения говорить, пожелала узнать, что им инкриминируется.

Чиновник взглянул на нее как-то странно и заявил:

– Это – личное распоряжение нашего великого вождя! А это значит, что вы являетесь врагами нашего свободолюбивого народа! А врагам не место в нашей стране!

Даша потребовала от него уточнить, что значит «быть врагом», но на нее зашикали коллеги, а некоторые крутили пальцами около виска и не скупились на ругательства. Не успел чиновник удалиться, как двери ангара распахнулись, и Даша увидела самолет, стоявший на взлетном поле. Военные указали на самолет – вот, мол, ваше транспортное средство. Коллеги наперегонки бросились из ангара к нему.

Зато Татьяна задержалась. Приблизившись к Даше, она прошипела:

– Учти, дрянь, тебе это просто так не пройдет! Ни моя испорченная красота, ни это позорище! И если ты думаешь, что сможешь после этого устроиться уборщицей в сортир на Казанский вокзал, то, уверяю тебя, этому не бывать! Ты закончишь свои дни в шлюхах! Самое тебе там место!

Отвечать на столь откровенную грубость было бессмысленно, но Даша все равно попыталась объяснить, что ни в чем не виновата. Но Татьяна, естественно, не пожелала ее слушать, а быстрым шагом направилась к самолету.

В салон самолета, как перед этим и в автобус, Даша вошла последней, на этот раз она уже не пыталась усесться рядом с кем-то из коллег, а заняла место у иллюминатора в одном из последних рядов. В самолете было мест человек на сто с лишним, но расположились в нем только члены московской делегации.

Почти сразу же самолет поехал вперед и покатился по взлетной полосе, с каждым мгновением набирая скорость. А затем оторвался от земли и устремился в небо. Раздались аплодисменты – это коллеги хлопали в ладоши, явно радуясь тому, что покинули столь негостеприимную Северную Африку. Кто-то из них даже показывал в иллюминаторы язык, а кто-то и средний палец.

Даша откинулась на сиденье и закрыла глаза, чувствуя, что по щекам у нее струятся слезы. И надо же такому случиться! Только чему именно? Если бы она хотя бы имела смутное представление, чем так разозлила Ганнибала Аль Бадраффи! Но в этом-то и суть: она ничего не сделала!

То, что по прибытии в Москву она потеряет работу, Даше было понятно. Татьяна Атьман ей никогда не простит этого фиаско. И позаботится о том, чтобы никто и никогда не дал ей место на телевидении. Скорее всего, она действительно постарается сделать так, чтобы Дашу вообще никто не взял на престижную и высокооплачиваемую работу. На непрестижную и невысокооплачиваемую, впрочем, тоже. Значит, придется переучиваться. Только на кого? Какое у нее было вообще будущее?

В этот момент почувствовался резкий крен, и, взглянув в иллюминатор, Даша поняла, что самолет разворачивается. Наверное, это требовалось для того, чтобы взять верный курс. Но каково же было изумление и ужас, когда Даша увидела, что самолет снова взял курс на Фермополис! Так и есть, они возвращались!

Коллеги, только что ликовавшие и затянувшие было «Калинку», примолкли, а затем раздались первые всхлипы и причитания. Оператор ринулся было вперед, желая потребовать от пилотов разъяснений, но дорогу ему преградил один из стюардов, весьма красноречиво извлекший пистолет. Оператор тотчас стал послушнее ягненка и вернулся на свое место.

Приближалось побережье, раздался звуковой сигнал, загорелось табло с изображением пристегнутого ремня. Самолет, только что стартовавший из аэропорта, шел на посадку.