Знак убийцы

Худощавый мужчина с черными волосами, перевязанными сзади ленточкой, в черной кожаной куртке, тоже возвращался в «Мюзеум». Из-за густой бороды и свирепого вида он был похож на Че Гевару. На каждом пальце у него было по массивному перстню.

— Эрик Годовски, специалист-орнитолог. Настоящий профессионал по части атеизма. Если его послушать, то нужно сровнять с землей все церкви и уничтожить всех верующих. Фанатик.

Годовски бросил мимолетный взгляд на Лоранс Эмбер и пошел дальше.

— По крайней мере, — вздохнула она, — мы больше с ним не спорим, поскольку не разговариваем друг с другом. Но знаю, что он строит против меня козни. У меня есть доказательства! — произнесла она, вдруг скривившись и сжав в ярости кулаки.

Питер Осмонд подумал, в какое же убежище сумасшедших он попал. В Соединенных Штатах такого не бывает. Если возникают какие-нибудь проблемы, о них говорят в лицо, а когда возникают глобальные проблемы, организуют международный коллоквиум. А здесь каждый выглядит так, словно он живет замкнутый в своей голове. Пятнадцать лет назад «Мюзеум» был совсем другим. Но тогда и сам он был всего лишь молодым преподавателем и еще не знал, что означает борьба за власть. И потом, ему еще не угрожала смерть…

ГЛАВА 12

Леопольдина внимательно перебирала документы, которые ей удалось вырвать у равнодушной Валери. Она допустила ошибку, зайдя к секретарше отдела ботаники в самый разгар ее трапезы. Реакция не заставила себя ждать.

— Здесь когда-нибудь можно побыть в покое? — с полным ртом вскричала Валери. — Я едва нашла время перекусить, и вот приходят мне мешать!

— Валери, успокойтесь. Я хочу только узнать, куда положили папку с документами, которую обнаружили вчера в галерее ботаники. Она была вместе с чемоданом.

— Да я спокойна, что вы там говорите? — завопила секретарша. — Ваша папка, наверное, в коридоре!

— Хотела бы поверить в это, но там не те папки, нет той, которая нужна, — спокойно возразила Леопольдина.

— Дайте мне вспомнить… Кажется, ее положили рядом с ксероксом. Вы не можете не заметить ее, она вся в пыли.

— Спасибо, Валери, — сказала Леопольдина с преувеличенной мягкостью. — Приятного аппетита.

Она в сердцах хлопнула дверью и подождала, когда до нее донеслось глухое гневное брюзжание, смешанное с чавканьем. Вот, возможно, что послужит для нее уроком вежливости, этой воображалы!

Обнаружив наконец папку, Леопольдина занялась пачкой документов. Разумнее было бы поместить документы в надежное место, пока кто-нибудь по рассеянности старательно не засунул их туда, где они окажутся забытыми еще на несколько десятков лет. Она поднялась на шестой этаж, в свободный маленький зал под самой крышей, проглотила бутерброд, натянула перчатки из латекса и принялась за работу.

Прежде всего ее удивила наклейка отправителя, явно китайская. Она прочла «Пекин» и год «1941». И потом, не было никаких сомнений в получателе. А именно: «Национальный музей естественной истории, Париж, Франция». Но вот что было необычно: можно было подумать, будто решили избавиться от документов, не дав себе труда подумать, кто их принял бы. Наконец, документы были составлены на китайском и французском языках и даже на латыни, и, казалось, собирали их в спешке.

Леопольдина пробежала записи, которые заполнял и страницы небольшого блокнота. К великому ее удивлению, он был помечен датой «декабрь 1932». «Черепной купол, фрагменты челюстей и фрагменты бедренных костей, принадлежавших примерно дюжине индивидуумов. Они были найдены в гроте, расположен ним в городище Чжоукоудянь, в пятидесяти километрах к юго-западу от Пекина. Раскопки были начаты в 1932 году[22] и происходили в городище…»

В другом документе она обнаружила зарисовки костей. Еще там находилась карта Китая, на которой нетвердой рукой был помечен путь и крестик, наверняка обозначающий место раскопок, о которых шла речь. И наконец, она нашла заметки о «Желтом автопробеге».[23]

Все это оставляло очень странное впечатление. Предположение, что документы были навалом сунуты в эту папку и отправлены в спешке, усиливалось. Кто мог быть отправителем? И, главное, где находится чемодан?

Погруженная в свои мысли, Леопольдина Девэр уже дошла до того, что спрашивала себя, не подчиняется ли беспорядок в «Мюзеуме» какому-нибудь таинственному закону, как вдруг вспомнила, что Лоранс Эмбер просила ее зайти к ней в кабинет. Уже три часа! Леопольдина тотчас же поддалась соблазну забыть об этом. В конце концов, Эмбер говорила с ней, словно с прислугой! Но Леопольдина Девэр была человеком ответственным и считала делом чести не обманывать ожидания своих собеседников — по крайней мере те, которые касались чисто профессиональных вопросов. Скажем прямо, она, пожалуй, подождала бы конца дня, чтобы выказать важной даме Лоранс Эмбер свою сдержанность.

Она решила пройти через зверинец, чтобы попасть в отдел эволюционной биологии. Шум мотора вырвал ее из раздумий.

— Ну как, красавица? Поболтаем?

— Алекс!

— Собственной персоной. Подвезти тебя?