Знак волшебства

Орки были кочевыми скотоводами, как отпечаталось в моей памяти со времен учебного курса в кадетском корпусе, бедными, едва сводящими концы с концами. А потому ели они все, следуя поговорке – все что есть – можно есть. А если продукт еще и теплокровный и имеет мясо, совсем не обязательно узнавать, можно ли его есть. Я сам видел вечером, как орк ловко поймал мышь, кое-как ее освежевал и с удовольствием съел. Меня чуть не стошнило, Мявка же одобрительно мяукнула. А вечером во время ужина он вытащил из носа соплю и, ничуть не стесняясь, оправил ее в рот с очередной порцией каши. Можете представить самочувствие окружающих. Поев, он рыгнул, пукнул, его зеленое лицо счастливо оскалилось тремя клыками. Четвертый был наполовину сломан. Как объяснил сам Серог, клык сломала проститутка в Торренто, чьи услуги он, недовольный их качеством, опрометчиво не оплатил.

Во всем же остальном – милашка парень. Охотно спаррингует и не старается показать свою удаль, всегда готов помочь соседу, первым идет в лес за дровами. Вооружались орки большими дубинами из твердых пород. Поначалу я снисходительно отнесся к этому примитиву, но увидев в бою, с какой легкостью орчьи дубины дробят черепа, разносят в труху щиты и ломают мечи типа моего, передумал. Если орк нанес по вам удар, есть только одна возможность уцелеть – постараться уйти с линии удара. Разнесет вдребезги.

Ну и, как и полагается классическим оркам, они были зелеными.

Правда, несмотря на его добродушие и силу, я с ним подрался уже в первый же день. Серог вознамерился использовать Мявку в качестве доппайка к ужину. Нет, этот гад имеет двойную порцию и ему все мало. Как кошка не крутилась около меня, прикрываясь от орка, но тот уловил момент.

Я был занят очень важным занятием – разглядывал зеленое небо, когда окрестные кусты огласились отчаянным кошачьим визгом. Пришлось поспешить. Картина была ожидаема. Мявка, успев подняться на высоту человеческого роста, отчаянно цеплялась когтями за дерево, оставляя глубокие царапины. Ор, успевший схватиться за нее, тянул обратно. Мявку немного спасало то, что Серог схватил ее кончиками пальцами, но все равно шансов спастись у нее не было.

Не раздумывая долго, я схватил оглоблю из груды заготовленных хозяйственным Одоном, и изо всех сил опустил ее на голову орку.

Вопреки моему ожиданию, зеленолобый не рухнул на землю в беспамятстве. Кошку, он правда, отпустил, но потом повернулся ко мне и угрожающе распахнул рот, готовясь выложить еще один нецензурный перл. Надо повторить. Оглобля, руководимая моими руками, с треском опустилась на голову орка и развалилась на части. Серог опять не упал. Да что же это творится, люди добрые!

Я выхватил меч и приставил острие к шее, постаравшись слегка вонзить его в кожу.

– Не надо, – попросил Серог.

– Ты покушался на мою кошку – знак волшебства, – угрожающе сказал я. – Ты покусился на самое ценное, что у меня есть.

– Извини, – без всяких следов раскаяния в голосе попросил орк.

Да я бы тебя простил, но ты же опять нападешь на Мявку и эта попытка может оказаться удачной. По твоей наглой зеленой морде видно, что ничего ты не понял и никого не извинил. Придется сыграть роль безжалостного убийцы с плохим чувством юмора.

– Еще один раз нападешь, убью.

– Хорошо, – безмятежно сказал Серог. Мявка сердито зашипела, тоже не веря ему.

Я убрал меч в ножны и отвернулся от него якобы собираясь уйти.

Но затем резко повернулся. Орк широко снисходительно улыбался в мои спину, решив, что обманул дурачка. Наивный зеленый лягушонок.

Меч мгновенно оказался у шеи Серога. На этот раз с другой стороны, но орку это не поможет.

– Другой раз наступил.

Наконец-то орк растерялся. Меч колол ему шею, это он еще мог вытерпеть, но провоевавший не один год, Серог понимал, что достаточно несильного движения меча, и шея будет проколота, а больше и не требуется. В родной деревне, на шесте у входа в семейную юрту появится полоска зеленой кожи, которой почтут родители своего погибшего сына. А через полгода ее сожгут, знаменуя его окончательный уход из жизни.

– Я клянусь божественной силой Ырта, что больше никогда не нападу на твою кошку, – произнес положенную клятву Серог. Он пропустил из клятвы меня, но я ему простил оговорку. У меня хватит умения сделать из орка восемьдесят килограммов хороших удобрений.

Ырт был верховным племенным богом орков. Солнцеликого – божественного покровителя людей – они тоже признавали, но как верховного бога, слишком занятого глобальными проблемами, чтобы снисходить к ним при решении повседневных вопросов. Поэтому в большинстве случаев за помощью обращались к Ырту. И клялись только им. Серог справедливо считал, что Солнцеликому нет дела до зеленокожего пройдохи и обратился к более мелкому божку, являвшимся не более как вознесенным за особые заслуги на небо орком.

Мявка одобрительно мяукнула. Я убрал меч и дружески улыбнулся, словно ничего не было. Орк поворчал на счет шишек на голове и пробитой кожи на шее, но потом махнул рукой. Сам виноват, что напоролся.