ЗНАК ВОПРОСА 1995 № 02

Порой к огнехождению прибегают в надежде излечения от застарелого недуга. Так одна индийская девушка из Питермарицбурга страдала от болей в желудке. Ей сказали, что троекратное испытание огнем поможет ей вылечиться. Она провела неделю в храме на строгой диете (фрукты и молоко) и затем, не получив ожогов, прошла по огню. По ее: утверждениям, мучившие ее боли прекратились.

Не означает ли это, что, участвуя в огнехождении, человек мобилизует буквально все свои защитные силы? Похоже, что материя способна подчиниться духу.

В свое время доктор Т. У. Б. Осборн, медик, член парламента Южной Африки, занимался огнеходцами, но так и не нашел «изюминки».

Профессор университета Святого Эндрюса Дэвид Уотерстон наблюдал на Фиджи огнехождение и высказал предположение, что дело только в тренировке.

Врач сэр Первес-Стюарт полагал, что имеет место самогипноз либо гипнотическое воздействие вождя или жреца. Он уверен, что религиозный экстаз может на время снять болевые ощущения.

Оба вышеназванные медика абсолютно уверены, что наблюдавшиеся ими огнеходцы не пользовались химическими препаратами и кожа на их ступнях была не чересчур грубой.

В заключение, видимо, следует отметить и существование безусловно полярной способности человека — возможности безболезненно и без последствий переносить чрезвычайно низкие температуры.

Жители Гималаев — шерпы — способны, например, в обычной одежде босиком провести ночь в снегу на морозе порядка 20–30 градусов Цельсия.

Как бы мы ни назвали состояние, в котором человек получает подобную возможность: транс, экстаз, самогипноз, важно, что физические (физиологические?) свойства тканей человеческого тела находятся в ощутимой зависимости от эмоционального состояния личности.

И снова мы сталкиваемся с Неведомым, несомненно интересным, значимым, увлекательным, достойным, более того, давно требующим к себе внимания.

Есть над чем подумать!

ГРУППА ОРДИНАРНЫХ ОРДАЛИЧЕСКИХ ИСПЫТАНИЙ (просфорой и «освященным хлебом», «свидание с трупом», жребий и т. п.)

Испытание просфорой, освященным хлебом или сыром…

Как уже говорилось ранее, во многих ордалиях, известных буквально с библейских времен, применялись испытания хлебом, сыром, такие их разновидности: испытание просфорой и освященным хлебом. Считалось, что кусок принятой во время ордалий пищи буквально «застревал в горле» виновного, а невиновный пережевывал и глотал свободно.

Подобный эффект, надо полагать, имел под собой некую реальную почву, физиологическую основу. Мы уже говорили ранее о непроизвольных, то есть неуправляемых, физиологических реакциях организма, связанных с эмоциональным возбуждением человека. Приведу интересное высказывание Константина Сергеевича Станиславского, иллюстрирующее сказанное.

Отмечая наиболее часто наблюдаемые внешние признаки эмоционального возбуждения личности, отражающиеся на состоянии мышц лица (сокращение жевательных мышц — «желваки»), мышц речевого аппарата, скованность движений шеи, рук, туловища, сухость гортани и полости рта, он пишет: «Вы не можете себе представить, каким злом для творческого процесса являются мышечные судороги и телесные зажимы, когда они создаются в голосовом органе… когда зажимы в руках — руки коченеют, превращаются в палки и поднимаются словно шлагбаумы. Они в каждом случае по-своему уродуют артиста и мешают ему играть».

Итак, профессионалы не в состоянии справиться с подобными проявлениями эмоционального напряжения. Чего же ждать от обывателя?

Вероятно, таков же механизм эмоционального напряжения (жестко связанный с сознанием вины или убежденностью в невиновности) испытуемых хлебом или просфорой.

Вот как описывает американский исследователь, врач Гарри Райт наблюдавшуюся им подобную процедуру: «На следующий день после нашего прибытия в деревню к Лусунгу (местная колдунья. — Ю.Р.) пришел за помощью другой человек. То был отец изнасилованной девочки. Она умирала, и ей нужна была срочная медицинская помощь. Мы убедили Лусунгу сесть с нами в «джип» и поехать в деревню, где умирала девочка. Ей было около восьми лет. Я взял ее за руку, но не обнаружил пульса. Затем я вынул из саквояжа стетоскоп и выслушал ее. Мне не удалось обнаружить биения сердца.

— Она умерла, — сказал я, но Лусунгу, наклонившись через мое плечо над девочкой, отрицательно покачала головой. Она склонилась над девочкой и начала дуть ей в рот. Как она узнала, что в ребенке еще теплится жизнь, я не знаю. Однако очень скоро губы девочки дрогнули, и я смог почувствовать ее пульс. Лусунгу мягко сказала что-то на ухо ребенку, и девочка ответила: «Мбуки».

Это было имя напавшего на нее. Лусунгу поднялась и сказала столпившимся вокруг жителям деревни:

— Приведите сюда всех, кого зовут Мбуки!