ЗНАК ВОПРОСА 1995 № 03

Но поскольку мы имеем дело со знаками культуры, с некими символами, то должны научиться читать их. Понимать, что стоит за символом. Кстати, почему нельзя было сказать напрямую, а пришлось именно выражать через символ? Почему Будда, Христос и Мухаммед говорят притчами, откуда рождается притча о «горчичном зерне» или «виноградаре и винограднике»? Китайский мудрец Чжуан-цзы рассказывает то о бабочке, то о радости рыб, задает вопросы и не дает ответов. Предположим, что это лишь иллюстрация для более яркого и запоминающегося восприятия сути. Но почему же не сказано ни слова о самой сути? Зачем следует так Мистифицировать слушателей и читателей, причем на десятки поколений вперед?

А может быть, и нет никакой мистификации? Может быть, это единственный возможный способ рассказать о том, что вообще не передается словесному воплощению. Слова просто не способны адекватно выразить это.

Странно, основной способ передачи информации между людьми (во всяком случае, сегодня известный нам) — речь не может выразить самое главное, самое насущное и самое возвышенное. Она оказывается просто не приспособленной для этого. Здесь виден какой-то дисбаланс, какая-то ущербность, недоразвитость речевой функции.

А если речь — это вынужденное свойство, приспособляемость? Были возможности у людей «беседовать» между собой по-другому, и где-то в глубинах тысячелетий произошел сбой. Потенциально человек как биологический вид был подготовлен для другого, и весь его организм с его мозгом, используемым лишь на одну десятую, свидетельствует именно об этом.

Но что было предназначено? Прямого ответа на этот вопрос не будет. На том уровне, на котором сегодня работает наше сознание (а уровень вариативности между гением и «серостью» не очень велик в рамках той задачи, которую так хотелось бы решить), мы не способны даже осознать саму суть проблемы — она стоит за пределами не только нашего понимания, но даже попыток задуматься над ней. Она иррациональна, то есть не поддается рациональным выводам, причинно-следственным связям, логике — во всяком случае, в рамках той парадигмы, в которой сегодня работает наш мозг. Но по следам, как по указателям, мы лишь можем догадываться, что «где-то здесь и может находиться ответ». Ничего более конкретного, хотя именно здесь она смыкается с вершинами религиозного опыта, который также словами адекватно передать не возможно. Не случайно здесь столь актуально стоит проблема не понимания, а веры.

В Китае никогда не возникало идеи единого, живого Бога. Точно такую же ситуацию мы можем наблюдать по всей Восточной и Юго-Восточной Азии без исключения: в Японии, Корее, Вьетнаме. Здесь поклонялись в основном либо духам, либо безличностным началам (путь Дао в Китае), но чаще всего — и тому и другому.

Высшим предметом поклонения становились предки, а точнее, духи предков.

До сих пор на затерянных горных тропинках на юге Китая можно встретить небольшие кумирии, поросшие мхом, куда даже один человек войдет с трудом. Рядом с потускневшими изображениями Будды всегда стоят таблички с именами предков — порой реальных, порой мифологических. В Японии все духи (ками, син) считались предками конкретных кланов, например, существовали духи императорских родов, высших самурайских родов и т. д. Благодаря этому статус человека определялся прежде всего тем, с каким духом он состоит в родственных связях.

Но так или иначе Восток всегда относится к своему основному предмету поклонения — к духам как к своим непосредственным предкам. Одновременно и всякий старший в роду, даже ныне живущий, считается потенциальным «претендентом» на статус духа, в этом, в частности, причина огромного уважения к старшим, перерастающего порой в мистическое преклонение.

Итак, еще раз обратим внимание — культ предков в принципе заменил в Восточной Азии весь комплекс веры и Поклонения. Культ предков — духов обычно относят к неким пережиткам древнейших тотемистических верований, что в принципе оспаривать сложно. Правда, не очень понятно, почему Дальний Восток так никогда и не вышел за эти «примитивные культы», а на их основе создал колоссальную по своей глубине цивилизацию. В сущности, на культе предков стояли такие значительные явления восточной культуры, как китайское конфуцианство и даосизм, японский синтоизм, не говоря уже о различных проявлениях шаманизма, которые можно встретить в любой восточной религиозно-философской системе.

Примечательно и другое — к духопоклонничеству тяготел отнюдь не один Дальний Восток со своим культурным центром в Китае, но и все цивилизации Южной Америки, в частности, ацтеки, майя, инки, многие цивилизации Африки.