ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 03

Когда весть о мытарствах российских поморов дошла до столицы, фаворит императрицы Елизаветы Петровны граф П. И. Шувалов поручил своему гувернеру французу Ле Руа, обладавшему кое-какими литературными способностями, написать о Химкове и его спутниках книгу. Такая книга (точнее, книжица, поскольку была маленькой, всего в какой-нибудь десяток страниц) была вскоре написана. Называлась она, как вы помните, «Приключения четырех российских матросов, к острову Шпицбергену бурею принесенных» и сначала была издана на французском и немецком языках, а в 1772 году — и на русском.

А вот еще один пример русской робинзонады.

В ночь на 27 апреля 1771 года в Большерецком остроге на Камчатке вспыхнул мятеж. Руководил бунтовщиками Мауриций Беневский — польский конфедерат, полковник, сосланный на Камчатку за участие в освободительной войне польского народа против России, личность яркая и незаурядная. Бунт был настолько неожиданным и даже нелепым — бежать-то из острога было некуда, что семьдесят вооруженных стражников без боя сдались девяти десяткам безоружных ссыльных.

В числе бунтовщиков оказался и Герасим Измайлов — молодой, но уже достаточно опытный мореход. Незадолго перед этим он принимал участие в нескольких исследовательских экспедициях к берегам Чукотки и Аляски. Трудно сказать, что заставило Измайлова, который не был ссыльным, примкнуть к Беневскому. Не исключено, что Беневский увез с собой Измайлова силой. Дело в том, что одно время Герасим плавал на «Св. Екатерине» учеником штурмана, а Беневскому, который задумал бегство в Европу морским путем, нужен был человек, смыслящий в штурманском деле. Как бы там ни было, но когда 2 мая 1771 года захваченный бунтовщиками галиот «Св. Петр» покинул берега Камчатки, на его борту находился и Герасим Измайлов.

Направляясь к югу, судно шло вдоль Курильской гряды. У острова Марикану (Симушир) Беневский велел пристать к берегу. На острове беглецы пробыли около десяти дней, заготавливая для дальнего пути провизию. Пекли хлеб, сушили сухари, охотились на морского зверя, запасались водой.

Здесь, на Марикану, Измайлов и несколько его друзей-моряков и камчадалов — больше десятка человек — сговорились захватить судно, вернуться в Болыперецк и просить у властей помилования. Однако их попытка завладеть «Св. Петром» окончилась неудачей. Среди сообщников Измайлова нашелся предатель, матрос Андреянов, который донес о готовящемся побеге Беневскому. Разгневанный вожак бунтовщиков хотел было тут же казнить непокорных, но, поостыв, приказал отстегать их плетьми. Вдобавок к этому Измайлова и камчадала Поранчина с женой, самых строптивых из заговорщиков, Беневский велел оставить на острове. По свидетельству очевидца, канцеляриста Рюмина, «на пропитание им дано несколько ржаного провианта». Хорошо понимая, что на острове их ожидает неминуемая смерть, если не от голода, так от цинги, Измайлов и камчадалы согласны были плыть дальше и просили не оставлять их одних, но Беневский был неумолим.

Когда «Св. Петр» ушел, Измайлов и Поранчины решили обследовать свои «владения». Надо было подыскать подходящее для жилья место и позаботиться о пище. Какова же была их радость, когда неожиданно для себя они встретили на острове земляков-зверобоев.

И тут в истории с Измайловым новая загадочная неожиданность: спустя несколько дней охотники покидают Марикану, взяв с собой камчадала и его жену и оставив Измайлова. Оставив одного, на верную погибель. О причинах столь странного поступка зверобоев остается лишь строить предположения.

Целый год пришлось Измайлову прожить на пустынном необитаемом острове. Все это время он питался лишь «морскими ракушками, капустою и кореньями», а от холода и непогоды укрывался в пещере. Бедолагу, отощавшего и совершенно обессилевшего, снял с острова купец-мореход Никонов, который на собственном судне возвращался с острова Уруп к себе домой на Камчатку.

Однако на этом злоключения Герасима Измайлова не кончились. Как участника бунта Беневского его под стражей препроводили в Иркутск, где находилась резиденция царского наместника в Сибири. Там его долго и с пристрастием допрашивали в следственной комиссии. И только убедившись в полной его невиновности, чему в немалой степени способствовали оставшиеся на спине после экзекуции на «Св. Петре» рубцы от плетей, Измайлова отпустили с миром.

Возвратившись на Камчатку, Измайлов снова нанялся на морскую службу. Он принимал участие во многих морских экспедициях по исследованию неизвестных земель в северных широтах. Некоторыми руководил сам. Одно время ему довелось служить под началом самого «Колумба российского» — Григория Шелихова. А в 1778 году на острове Уналашка Измайлов встречался и подолгу беседовал с самим Джеймсом Куком. В своем отчете о третьем кругосветном плавании на кораблях «Резолюшн» и «Дискавери» знаменитый английский мореплаватель с большой похвалой отзывался о бывшем Робинзоне острова Марикану.

Много неясного и в робинзонаде еще одного русского, Якова Мынькова.